Грузинские особенности экономического кризиса
Публикации | Иосиф АРЧВАДЗЕ (Грузия) | 09.06.2011 | 00:20
Мировой экономический кризис показал, что управление экономикой лишь монетаристскими методами и полная либерализация не только не являются достаточными, но и контрпродуктивны с точки зрения экономического роста и экономической эффективности. В условиях глобального экономического кризиса, роста стоимости жизни, а также экологических катастроф и общей неуверенности среди населения планеты люди объективно требуют активного вмешательства государства в экономику, использования имеющихся в его руках рычагов прямого и косвенного регулирования. Однако насколько глубоко должно вмешаться государство в регулирование экономики и бизнеса? Не вызовет ли усиление административного регулирования деструктивное вторжение государства в сферу свободной экономики? На эти и другие вопросы должны будут в ближайшем будущем правильно и достаточно однозначно ответить экономическая теория и практика.
Эти проблемы особенно актуальны для постсоветских стран, в том числе и Грузии, где, по хорошо известным причинам, правила рыночной экономики, предпринимательская, потребительская и налоговая культура только-только начинают обретать первые признаки традиции, а государственные структуры, способствующие этому процессу, еще не до конца преодолели институциональную нестабильность.
Несмотря на хорошо известные печальные события, «пробы и ошибки», баснословное иррациональное расходование собственных социальных и производственных ресурсов, Грузия еще в 1990-ые годы осуществила институционализацию рыночной экономики и этим она преодолела ту «точку невозврата», до которой еще существовала возможность возвращения национального хозяйства в режим административной экономики. С учетом всего этого можно сказать, что в смысловом отношении термин "переходная страна/ переходная экономика" применительно к Грузии уже устарел. Несмотря на множество проблем, существующие монополии, незащищенность бизнеса и прав собственности и так далее, всё это — проблемы скорее управленческого характера, нежели институционального. Поэтому классификация Грузии и определение ее места в мире должны происходить согласно уровню развития, индексу человеческого развития и ряду других показателей реального положения, а не по аморфным индикаторам. Для обозначения современного уровня развития и качества институционализации рынка можно было бы использовать термин «новая рыночная страна» вместо термина «посткоммунистическая». Подразумевается, что этот последний термин скорее имеет идеологическую нагрузку и не отражает реальные социально-политические процессы. Глобальный финансово-экономический кризис в Грузии проявился по нескольким специфическим признакам.
Во-первых, из-за совпадения во времени обусловленный финансово- экономическим кризисом ущерб был перекрыт (в эмоциональном и финансовом аспектах) причиненным Грузии войной 2008 года ущербом. На брюссельской конференции стран-доноров в октябре 2008 года была подчеркнута необходимость помочь Грузии в преодолении ущерба, причиненного войной, а не ущерба, возникшего вследствие глобального кризиса. В отличие от Грузии, например Латвия, в тот же период не воевала, однако из-за того, что ее экономика имела больший спад, чем Грузия (-18,1 % и -3,9 % соответственно), Евросоюз для стабилизации экономики ей выделил вдвое большую сумму по сравнению с Грузией — приблизительно 9 миллиардов долларов (в пересчете на душу населения это в 3,5 раза большая сумма).
Во-вторых, из общих признаков валютного и банковского кризиса (обесценивание национальной валюты, сокращение банковских активов, большие масштабы внешнего долга) кризис в Грузии в наибольшей степени проявился в снижении налоговой культуры и усилении долларизации. Просроченные задолженности по взятым ссудам и кредитам в значительной степени возросли во второй половине 2008 года, также как сократился начавшийся до этого процесс дедолларизации, и данный указатель резко возрос с 63 % до 76 %. Хотя это тоже объясняется ущербом, нанесенным военными действиями, поствоенным синдромом и ожиданием среди части общественности институционного ослабления государственных структур.
И наконец, углубление экономического кризиса в Грузии в определенной степени было приостановлено благодаря тому обстоятельству, что у нас место имеет недостаточное развитие финансовых институтов и уровень капитализации ВВП и монетизации низок. К примеру, от Российской Федерации Грузия по последнему параметру отстает в 1,5 раза, а от прибалтийских стран — почти в 2,5 раза.
Грузинской особенностью кризиса в значительной степени можно считать все более возрастающую опасность превращения кризиса — в сочетании с институциональным усилением государства — в самодостаточную систему. За последние годы значительно вырос уровень выделенных на производство общественного товара ресурсов, хотя этот процесс перегнул в сторону другой крайности. Из последних шести лет три года были отмечены превышением половины госбюджета на обслуживание государственных нужд общего (бюрократического) характера, на оборону, защиту правопорядка и безопасность, а за остальные три года указанные расходы никогда не опускались ниже 49 % государственного бюджета страны. Вместе с тем крайне низка доля расходов на здравоохранение, образование и социальную защиту по сравнению с развитыми странами. Доля всех трех упомянутых компонентов во ВВП у нас составляет всего лишь 9,5 % в то время, как в Евросоюзе данный показатель достигает 30,4 %, в ассигнациях же государственного бюджета соответственно 33 % и 74 %.
Отставание Грузии от передовых стран в смысле заботы об образовании, здравоохранении и социальной защитe населения в разы превышает экономическое отставание Грузии (по ВВП на душу населения) от них. Отставание Грузии бросается в глаза как по отношению к старым, более развитым, так и новым членам ЕС. На сегодняшний день объем государственных расходов в Грузии в сфере образования в пересчете на душу населения составляет примерно 120 долларов США, в Румынии — 600, Словакии — 700, Венгрии и Польше — по 1000 долларов, в Литве и Латвии — по 1100, Эстонии и Италии — по 1400, во Франции — 2000, в Нидерландах — 2100, Великобритании — 2300, Дании и Швеции — по 2600, Норвегии — 2800, Люксембурге — 3600 долларов.
Грузия также проигрывает в историческом сравнении с советским периодом: учитывая параметры покупательной способности грузинского лари и советского рубля, государственные расходы на образование в 2010 году составили лишь 23,4 % от уровня 1988 года.
Аналогичная ситуация и со здравоохранением, доля общественного здравоохранения по отношению к ВВП от средних мировых показателей отстает в 2,8 раза, а по отношению к госбюджету — в 3 раза (для сравнения: Грузия — 20 %, мир в среднем — 60 %, Франция — 80 %). По этому показателю Грузия числится среди абсолютных аутсайдеров стран мира. Нельзя сказать однозначно, что низкие экономические доходы и напряженный международный фон определяют такие скромные масштабы социальных затрат. Имеет место следующая причинно-следственная связь: отношение государства к образованию и здравоохранению населения как к второстепенному делу в значительной степени принижает экономическую активность людей, стимулирует трудовую миграцию и ухудшает демографическую ситуацию. Медианный возраст в Грузии за последние два десятилетия вырос на 6,4 года и достиг 37,6 лет. Это в значительной степени превышает аналогичные показатели наших непосредственных южных и восточных соседей — Турции и Азербайджанa по 9 лет, Армении же — на 5 лет.
И наконец, обрисованная выше ситуация, быстрый рост цен, особенно на товары первой необходимости, тяжелый социальный фон в целом, а не активность оппозиции могут стать детонатором общественного протеста. Следует учесть, у Грузии нет такой же «подушки безопасности», использовать которую одно за другим начали богатые нефтью арабские государства взамен на получение лояльности от своих народов, что выразилось в выдаче одноразовых многотысячных денежных вознаграждений и установлении налоговых поблажек. Суммарная стоимость ваучеров (50 лари), выделенных для помощи грузинским семьям в качестве компенсаций на подорожавшее электричество и продукты питания, компенсирует всего лишь 1/12 часть ущерба, причиненного домашним хозяйствам за последний год из-за роста цен. Соответственно, роль «подушки безопасности» на себя должны взять эффективная экономическая политика государства и стимулирование бизнеса.
Источник: Грузинская экономика после войны и экономического кризиса (материалы семинара). Тбилиси, 2011
Грузия
