Чем закончитася атака «стратегических партнеров» на «Газпром»?

Публикации | Александр КРЫЛОВ | 04.10.2011 | 15:14

Нынешняя скоординированная атака на «Газпром» в Европе и Турции не свидетельствует о намерении отказаться от российского газа по той простой причине, что этому газу пока нет альтернативы. Это попытка решить собственные социально-экономические проблемы за счет снижения цен на энергоносители. Понятно, что «Газпром» может пойти на пересмотр зафиксированных в договорах цен только под влиянием очень неблагоприятных обстоятельств. Нужно очень потрудиться, чтобы создать такие обстоятельства на фоне обострившейся проблемы энергобезопасности Европы.

Нынешняя атака не является чем-то уникальным. Более того, подобного рода приемы уже использовались против Газпрома. Одна из наиболее успешных таких атак была проведена Турцией десять лет назад. Ей предшествовало подписание между Москвой и Анкарой межправительственного соглашения (декабрь 1997 г.) и контракта между «Газпромом» и турецкой фирмой "Боташ" на поставку 365 млрд. кубометров газа в Турцию по газопроводу "Голубой поток" в течение 25 лет.

После завершения строительства газопровода турецкие партнеры потребовали от «Газпрома» снизить цену на газ. При этом турецкие власти ссылались на то, что компания "Боташ" обнаружила "ошибку в формуле расчета стоимости газа" и на то, что зафиксированная в договоре цена «несправедливо высока», поскольку всем остальным европейским потребителям газ обходится значительно дешевле. Турки потребовали также отмены принципа "take or pay" ("бери или плати", то есть платить надо даже в том случае, если газ не отбирается), прописанного в контракте.

Как нельзя кстати (как тут не провести параллели с нынешними обысками в офисах энергетических компаний в Европе) в Турции вспыхнул финансово-коррупционный скандал, связанный со злоупотреблениями в ТЭК.

«Газпром», который истратил на постройку газопровода большие средства, был вынужден пойти на уступки: согласился инвестировать часть своих доходов, полученных от "Голубого потока", в развитие газовой инфраструктуры Турции и снизил стоимость газа.

В канун запуска «Северного потока» все происходящее весьма напоминает события десятилетней давности. Ныне оппонентом Газпрома может выступить не только Турция, но и Евросоюз, для которого проблема энергетической безопасности приобрела весьма драматичный характер.

В течение короткого периода в Европе произошли разительные перемены, связанные с расширением Евросоюза. Хотя дальнейшие перспективы этого интеграционного объединения остаются весьма туманными, очевидно, что происходящие здесь политические и социально-экономические процессы приобрели во многом качественно новый характер. Это в полной мере сказалось на энергетической политике ЕС, в которой ныне сложно переплетаются страновой и общеевропейский подходы.

В условиях растущего дефицита энергоресурсов негативным фактором для ЕС становится ускоренное экономическое развитие таких крупных государств, как Китай и Индия. Согласно прогнозу Международного энергетического агентства, к 2030 г. экономики Китая и Индии будут потреблять 45 процентов мировых энергоносителей. Рост потребления в этих странах в сочетании с общим ростом потребления энергоресурсов в масштабах всего мира (в том числе и в наименее развитых странах) обостряет конкуренцию на мировом рынке и создает новые вызовы энергобезопасности ЕС.

Обостряющаяся борьба за энергоресурсы делает развитые и развивающиеся страны потенциальными антагонистами. Это повышает значение энергетического фактора в мировой политике, так как любое нарушение стабильности поставок нефти и газа грозит дезорганизацией жизни государств, которые их импортируют. Именно к ним принадлежат наиболее развитые и благополучные страны современного мира - США и государства Евросоюза.

Негативным фактором для энергобезопасности ЕС стала длительная нестабильность на Ближнем и Среднем Востоке.

Оккупация Ирака привела к значительному сокращению добычи нефти, в настоящее время там добывается менее половины прежних объемов. При этом даже в случае вывода оккупационных войск из Ирака ситуация вряд ли улучшится: слишком велика вероятность внутриполитических конфликтов ввиду острых противоречий между курдами, суннитами и шиитами, в том числе и по поводу контроля над месторождениями нефти.

Аналогичным образом развивается ситуация в Северной Африке: ценой за отстранение от власти полковника Каддафи стало прекращение поставок газа и сокращение поставок нефти с 1,6 млн. баррелей в сутки до символических 100 тысяч баррелей. При этом, как и в Ираке, рассчитывать на восстановление добычи на прежнем уровне можно лишь в весьма отдаленной перспективе.

Еще одним негативным фактором для европейской энергобезопасности стала авария на японской атомной станции «Фукусима-1» весной этого года. Япония была вынуждена в экстренном порядке наращивать потребление сжиженного газа, что привело к значительному росту цен на СПГ на мировом рынке. Однако куда более далеко идущие последствия авария приобрела для атомной энергетики Европы, которая в последние годы вновь стала рассматриваться как важнейшая составляющая энергобезопасности ЕС. После аварии на «Фукусиме-1» государства ЕС заявили о намерении полностью отказаться от производства атомной энергии.

Новые вызовы энергетической безопасности Евросоюза могут оказать значительное влияние на характер и перспективы его отношений с Российской Федерацией. ЕС является крупнейшим партнером России, на долю которого приходится сегодня около половины ее внешнеторгового оборота. Страны Евросоюза продолжают рассматривать Россию, прежде всего, как источник получения энергоресурсов. И это вполне закономерно: основу нынешнего российского экспорта в Европу составляют энергоносители и продукты их первичной переработки.

В 2003 г. ЕС и Россия договорились развивать свое «стратегическое партнерство» путем формирования четырех общих пространств: экономического, внутренней безопасности и правосудия, пространства внешней безопасности, пространства науки и образования. В практическом плане это должно было вылиться в сближение экономик России и Евросоюза, углубление совместного сотрудничества в борьбе с оргпреступностью, терроризмом, незаконной миграцией, а в перспективе – и в отмену визового режима. Общее пространство внешней безопасности предполагало наращивание сотрудничества сторон в решении международных проблем.

Многолетние переговоры по наполнению четырех пространств «практическим содержанием» не принесли ощутимых результатов. России отказали в когда-то обещанном безвизовом режиме, на деле ряд государств ЕС пошли по пути ужесточения порядка выдачи виз российским гражданам.

По важнейшим международным проблемам позиции России и ЕС чаще всего не совпадают или являются взаимоисключающими.

Наиболее успешно отношения Россия - ЕС развиваются в экономической сфере, однако происходит это не на «общеевропейской» основе, а благодаря двухсторонним отношениям. Последний тому пример – строительство газопровода «Северный поток» по дну Балтийского моря.

Этот проект призван решить проблему газовых транзитов и гарантировать надежность поставок российского газа, а значит - и энергетическую безопасность стран Европы. Тем не менее, он вызвал негативную реакцию во многих странах ЕС. Партнерами России по «Северному потоку» стали Германия, Франция и другие страны Старой Европы, а вот нынешние транзитные восточноевропейские страны были решительными противниками проекта. Они выступили за создание «энергетического НАТО», в рамках которого будет проводиться общая для всех стран ЕС энергетическая политика.

В случае создания Евросоюзом «энергетического НАТО» страны Старой Европы были бы лишены возможности проводить самостоятельную политику в данной сфере, что затруднило бы их сотрудничество с Россией. В ближайшем будущем такое вряд ли станет реальностью: «энергетическое НАТО» слишком противоречит интересам стран Западной Европы. Однако сам факт появления подобного проекта показывает, что нынешний формат отношений «Россия – ЕС» может стать препятствием для развития наших отношений с европейскими государствами, в том числе в энергетической области. Логичнее было бы выстраивать отношения в форматах «государство-государство» или «интеграционное объединение – интеграционное объединение» (ЕС-ЕврАзЭс или Таможенный союз).

Российское руководство постоянно подчеркивает, что Россия готова играть более важную роль в обеспечении энергетической безопасности Европы. Как отметил в одном из своих интервью премьер-министр России Владимир Путин, российских запасов энергоносителей хватит для того, чтобы обеспечивать свои потребности и потребности Европы на протяжении ближайших ста лет. В настоящее время Россия поставляет 25 процентов потребляемого Европой углеводородного сырья, при этом она удовлетворяет 42 процента потребностей Европы в газе.

Зависимость Европы от российских энергоносителей не является односторонней. Для России поставки нефти и газа на европейский рынок имеют жизненно важное значение, так как этот рынок остается для нее наиболее емким.

Согласно имеющимся прогнозам, потребление газа в странах ЕС к 2015 г. достигнет 610–640 млрд. куб. м, почти половина этого объема будет обеспечиваться импортом из России.

Планируется также значительное увеличение экспорта в Европу российской нефти и нефтепродуктов. Разрабатываются и проекты объединения электрических сетей, которые позволят обеспечить стабильные поставки российской электроэнергии в страны ЕС. Таким образом, российские энергоносители могут сыграть если не основную, то, как минимум, очень важную роль в обеспечении энергетической безопасности Евросоюза.

Готовность России к расширению поставок энергоносителей в Европу не всегда находит там понимание. Энергетическое сотрудничество с Россией является предметом острых дебатов в Евросоюзе между его сторонниками и противниками. Первые указывают на экономические выгоды от сотрудничества с Россией, вторые – на возможные негативные последствия "избыточной" зависимости Европы от "авторитарного и больного имперскими амбициями" Кремля.

Противники сотрудничества с Россией предлагают сделать основной упор на замещение российских нефти и газа поставками из других стран, а также на замещение углеводородов другими энергоносителями. Несколько лет назад большие надежды в этом плане возлагались на уникальный по своим характеристикам лунный гелий-3. Затем началась эйфория по поводу сланцевого газа, который позволит радикально изменить ситуацию на мировых рынках энергоресурсов и обеспечить энергетическую независимость Евросоюза.

Обоснованность подобного рода эйфории вызывает большие сомнения по многим причинам.

Однако, независимо от степени обоснованности надежд энтузиастов сланцевого газа, Москва уже сейчас должна считаться с возможностью сокращения объемов поставок энергоресурсов в страны Евросоюза.

Российские власти не раз заявляли о необходимости диверсифицировать поставки российских энергоносителей за счет наращивания поставок в южном и восточном направлении. Излишнюю зависимость от европейского рынка поможет преодолеть и наращивание производства сжиженного газа (пока ему не уделяется должного внимания).

В Европе начавшаяся диверсификация поставок энергоресурсов не вызывает восторга, хотя с формальной точки зрения Россия идет навстречу давним пожеланиям европейцев снизить долю потребления российских нефти и газа.

Для Турции (если ее действия не окажутся непродолжительным по времени блефом) повторение прежних игр с отказом от поставок российского газа может привести к неожиданным результатам. Азербайджан пока явно не готов заменить Россию в качестве основного поставщика энергоносителей для Турции. Несмотря на часто повторяющиеся слова о двух и даже трех государствах турецкой нации, между Анкарой и Баку сохраняются острые разногласия по поводу цены за прокачку азербайджанского газа через Турцию и цене этого газа для самой Турции.

В результате азербайджанский газ поступает в Грузию по газопроводу Баку-Тбилиси-Эрзерум, далее же проходят весьма ограниченные объемы. Одновременно Азербайджан расширяет поставки газа в Россию и Иран. Возможно, что имеющиеся противоречия как-то сгладит проект «Набукко», но для этого нужно, чтобы данный проект стал реальностью, чтобы нашлись источники его финансирования. А это многие миллиарды евро, которые в Европе сейчас в большом дефиците.

В течение последних лет было несколько случаев, когда Иран прекращал поставки газа в Турцию по причине его нехватки для собственных нужд ввиду холодной зимы. Тогда Турцию спасало только экстренное наращивание поставок газа по «Голубому потоку». Кстати, эта тема не пользовалась особой популярностью ни у турецких политиков, ни у местных СМИ.

Накануне зимы и в условиях нарастающей конфронтации с соседними государствами нынешняя турецкая атака на «Газпром» может оказаться совсем не такой успешной, как предыдущая.

Конечно, если менеджмент «Газпрома» не запаникует и не начнет сдавать свои позиции под объединенным напором Евросоюза и Турции.

Александр Крылов, по материалам: Интернет-газета "Столетие"

Евросоюз Россия Турция энергетика

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: