Вступление Грузии в НАТО: что ждет грузинскую государственность
Публикации | Арман МИКАЕЛЯН | 06.07.2012 | 12:39
Неудержимое рвение грузинского руководства к членству в НАТО и ЕС (как можно понять из нынешних внешнеполитических приоритетов Тбилиси, именно в такой последовательности грузинской элите видится полная евроатлантическая интеграция) сулит южнокавказской республике не только выгоды и приобретения политического свoйства. Исключительный позитив от евроатлантической интеграции Грузии воздвигнут её нынешним руководством в ранг «непререкаемой истины», некой внешнеполитической догмы, которая настолько «очевидно благоприятна» для дальнейшего государственного развития республики, что любая критика данной догмы выносится на уровень маргинального и даже враждебно настроенного по отношению к грузинскому народу мнению.
Но рядом с позитивом евроатлантической интеграции для Грузии, который, несомненно, имеет место быть и заслуживает отдельного анализа, присутствуют и значимые для государственного будущего Грузии негативные аспекты, которые грузинский народ, общественность республики имеют право знать.
Грузия уже пребывает в положении приграничной к НАТО страны, строящей отношения продвинутого, а в некоторых сферах и стратегического партнёрства с Турцией. Последняя отнесена доктринальными внешнеполитическими документами Грузии к числу её «ведущих партнёров в регионе», «важному военному партнёру», которого грузинское руководство воспринимает как «государство-член НАТО и регионального лидера» (по тексту пункта «7.3» последней редакции Концепции национальной безопасности Грузии).
Проводником идеи НАТО в Грузии на нынешнем этапе выступает не столько Турция, сколько страны из сравнительно «молодого натовского поколения», присоединившиеся к Альянсу на отдельном историческом этапе его расширения на Восток. Так, контактным государством НАТО в отношениях Грузии с Альянсом с начала 2011-го и до конца текущего года выступает Литва. У Тбилиси особые отношения с прибалтийскими республиками, Польшей, Румынией и в содержании данных двусторонних отношений Грузии с «молодыми атлантистами» заметна стойкая составляющая оппонирования России, зачастую принимающая антироссийскую направленность.
Вместе с тем, роль Турции в движении Грузии к членству в НАТО претендует на своё исключительное положение не только в контексте благополучной реализации идеи «Грузия - член НАТО», но и с позиций потенциально опасного для грузинской стoроны выстраивания самых тесных отношений с Анкарой.
Турция испытывает значительный комплекс от пребывания её внешнеполитической доктрины «ноль проблем с соседями», по меньшей мере, в двусмысленном состоянии. Возможно, что единственной страной, имеющей общую с Турцией границу и одновременно не находящейся с ней в отношениях актуального или потенциального противостояния, является именно Грузия. Тбилиси самым тесным образом кооптирован в турецко-азербайджанскую связку на Южном Кавказе. В рамках данной связки Грузии отведена роль стойкого российского оппонента и потенциального «блокатора» Армении в регионе. Все заявления грузинского руководства о решимости развивать взаимовыгодные отношения с Арменией – не более чем дань политической корректности. Любая тесная вовлечённость Грузии в турецко-азербайджанские плaны в регионе имеет во всех своих проявлениях составляющую изоляции и блокирования Армении, проводящей, в понимании Анкары и Баку, «оккупационную политику на территории Азербайджана».
Не только пребывание Грузии в тесной турецко-азербайджанской связке потенциально несёт для неё негатив в региональных раскладах сил и сфер влияния. Такой негатив, который в случае интенсификации процесса принятия Грузии в члены НАТО обязательно получит своё наиболее зримое проявление, сам по себе содержит дополнительные риски дальнейшего раздела остающейся государственной территории республики. Компактно расселённое и численно преобладающее армянское население грузинского региона Самцхе-Джавахетия не может оставаться до бесконечности нейтрально настроенным к дальнейшему углублению антиармянской составляющей в турецко-грузино-азербайджанской связке.
Ещё одним негативом для Грузии от её усиленного движения к членству в НАТО может стать фактор, который мы условно обозначим «кипрским», учитывая вероятную схожесть дальнейшего вектора турецко-грузинских отношений с тем, что имело место в отношениях Турции и Греции во второй половине прошлого века. Как известно, членство Турции и Греции в НАТО не избавило их от жёсткого политического противостояния, на определённом этапе приведшего и к военной эскалации. Кипрский вопрос на долгие десятилетия лёг водоразделом между двумя членами НАТО, и подобный водораздел вполне может найти своё проявление и в отношениях Грузии с Турцией после реализации вожделенной евроатлантической цели нынешнего грузинского руководства.
Новым «Кипром» на Южном Кавказе в отношениях между Грузией и Турцией может стать Аджария, действующий правовой статус которой определён на основе международно-правовых норм, закреплённых в Карсском договоре от 1921 г. Согласно статье 6 Договора, Турция согласилась «уступить Грузии суверенитет над портом и городом Батумом и территорией, лежащей к северу от границы, … и входившей в состав Батумского округа». При этом турецкая сторона добилась внесения в текст документа условий уступки своего «суверенитета над портом и городом Батумом» и прилегающими территориями в пользу Грузии, состоящие в оговорках о том, что «население местности, указанное в настоящей статье Договора, будет пользоваться широкой местной автономией в административном отношении, обеспечивающей каждой общине её культурные и религиозные права» и «Турции будет предоставлен свободный транзит всяких товаров, отправляемых Турцией или из неё через Батумский порт беспошлинно, без учинения каких-либо задержек и без обложения их какими бы то ни было сборами, с предоставлением Турции права пользоваться Батумским портом без взимания за то специальных сборов».
В турецко-грузинских отношениях после 1990 г. тема Аджарии в контексте особых прав и статуса гаранта Анкары по Карсскому договору не получила развития, за исключением нескольких кратковременных политических эпизодов, которые неизменно «гасились» двумя соседями. К примеру, весной 2004 г., когда события вокруг Аджарии приняли конфронтационный характер, турецкой стороной было заявлено о своём праве, согласно Договору, на вмешательство в ситуацию в Аджарии при эскалации напряжённости на данной территории, одним из гарантов статуса которой выступает Анкара.
Продвижение НАТО на Восток, очередным этапом которого может стать членство Грузии в Альянсе, вполне вероятно примет вид продвижения турецких границ на восточном направлении с неминуемой абсорбцией Аджарии, последующего вытеснения армянского населения из грузинского региона Самцхе-Джавахетия и выхода обсуждений в политических клубах Запада на тему дальнейшего продвижения Альянса на Восток - на этот раз уже с включением в повестку дня полной атлантической интеграции Азербайджана.
Помимо указанных факторов, после решения вопроса членства Грузии в НАТО, Турция извлечёт региональные выгоды и под углом зрения большей свободы действий в построении своих отношений с Абхазией. Очевидно, что тесные политические и военные связи Сухума с Москвой не могут претерпеть настолько качественные изменения, чтобы Абхазия перешла в сферу преимущественного влияния Турции. Но нынешняя скованность Анкары в выстраивании связей с Сухумом, в рамках которой турецкая сторона должна постоянно оглядываться на Тбилиси, станет менее заметной, если Грузия будет поставлена в ещё более подчинённое к турецким интересам состояние. А зависимость Грузии от внешнеполитических приоритетов Турции практически неминуемо в случае полной атлантической интеграции южнокавказской республики, привязки её вооружённых сил к натовским стандартам в «турецкой аранжировке», полным замораживанием вопроса грузинских претензий на Абхазию и Южную Осетию, углублением и расширением «грузинского фактора» в евроатлантических схемах оппонирования России и в турецко-азербайджанских планах по блокированию Армении.
Потеря Аджарии для Грузии станет конкретным последствием амбиций Турции на роль регионального лидера, позволит Анкаре занять удобные позиции на восточном побережье Чёрного моря и подойти к новому этапу своих отношений с Россией на качественно более благоприятных для турецкой стороны позициях.
Членство Грузии в НАТО не столько предоставит этой южнокавказской республике гарантии безопасности и обеспечит её поступательное государственное развитие, сколько усилит региональные позиции Турции, устремлённой использовать свой огромный демографический потенциал, мощные вооружённые силы и растущую экономику в экспансионистских целях. А на пути турецкого экспансионизма через Южный Кавказ к Каспийскому бассейну и далее в Центральную Азию членство Грузии в НАТО даст Турции преимущества, сулящие грузинской государственности ещё более подчёркнуто двусмысленный характер.
Если нынешнее грузинское руководство уже не в состоянии (по объективным или субъективным соображениям) пересмотреть доктринальные подходы руководимой ими республики на предмет более углублённого анализа ждущих страну последствий после попадания «под натовский зонтик», то грузинская общественность может инициировать дополнительные всесторонние обсуждения темы членства Грузии в НАТО.
Опыт Болгарии и Румынии должен подсказать здравым общественно-политическим силам Грузии более критично выдержанный анализ плюсов и минусов, ожидающих грузинский народ после вступления республики в НАТО. Целесообразность и своевременность проявления подобной критичности ещё более актуальны в грузинской действительности, учитывая прошлую историю грузинского государства, не раз подпадавшего под прямые удары турецкой экспансии на Восток.
Арман Микаелян, политический обозреватель
По материалам: “Новое Восточное Обозрение”
Грузия НАТО
