Круглый стол, посвященный «черкесскому вопросу», прошел в Ростове-на-Дону
МЕРОПРИЯТИЯ | 12.10.2011 | 20:44
3 октября в конференц-зале Южного федерального университета собрались ведущие ученые Ростова-на-Дону, Москвы, Краснодара, Пятигорска и других городов. Организатором мероприятия выступил Московский государственный лингвистический университет при непосредственном участии Северо-Кавказского научного центра Высшей школы ЮФУ и экспертно-аналитического центра «Вектор-Юг». В зале присутствовали представители СМИ, правоохранительных органов, государственных учреждений и общественных организаций. Тема круглого стола была связана с изучением так называемого «черкесского вопроса», который стал предметом различных спекуляций в преддверии проведения Олимпиады 2014 г. в Сочи.
Со вступительным словом выступил руководитель Северо-Кавказского научного центра ВШ ЮФУ Михаил Розин. Он отметил, что деятельность ЮФУ, одного из ведущих научно-образовательных центров, тесно связана с изучением процессов происходящих на Северном Кавказе. В том числе, с изучением «черкесского вопроса», который оставаясь актуальным, имеет многомерные аспекты анализа: исторический, культурный, политический и даже идеологический. Он напомнил, что мероприятия со схожей проблематикой прошли во многих научных центрах США, что свидетельствует об определенной «злободневности» вопроса. При этом проявилось различие в подходах и оценках, как событий Кавказской войны XIХ века, так и в происходящем вокруг «черкесского вопроса» на сегодняшний день. Необходимо вести работу по консолидации научного и экспертного сообщества для дальнейшего изучения этого вопроса, отметил в заключении Михаил Розин.
В свою очередь руководитель института социально-экономических и гуманитарных исследований Черноморско-Каспийского региона Владимир Захаров указал, что реальности современного мира свидетельствуют о возможности перерастания локальных проблем в глобальные. В том числе, появилось большое количество сил, которые хотят не просто принять участие в кавказских делах, а грубо вмешиваясь решать сложившиеся проблемы в своих интересах. Сами эти участники находятся далеко от Кавказа и даже не имеют границ с данным регионом. Понимая, что решить кавказские проблемы без участия России невозможно, они всячески пытаются отодвинуть нашу страну и стараются использовать в своих интересах другие государства. В данном случае «черкесский вопрос» поставлен во главу угла для того, чтобы в России не провели Олимпиаду 2014 года. Попытками сорвать спортивное мероприятие открыто занимается Грузия, а другие страны также втягиваются в эти процессы тайно, открыто не афишируя своего участия. Ссылаясь на основную тематику круглого стола, Владимир Захаров заключил, что Российскому научному сообществу необходимо выработать единую научно-методологическую базу для противодействия попыткам использования «черкесского вопроса» в эскалации напряженности на Северном Кавказе.
В своем выступлении эксперт Центра системных региональных исследований и прогнозирования Заур Хачецуков отметил, что «черкесский вопрос» наиболее часто обсуждается в среде простых черкесов, часто глубоко не знакомых с данной проблемой. Поэтому история часто конструируется из различных фактов и очень часто это делается в политических целях. Убеждения сторон зачастую обусловлены их политической позицией, а научная сторона вопроса остается нерешенной. Если говорить о позиции простых черкесов, как проживающих в России, так и за рубежом, то она достаточно ангажирована. Она связана с высоким количеством эмоций, которые искусственно нагнетались долгое время. Ссылаясь на анализ ситуации в Адыгее, эксперт отметил, что «черкесский вопрос» обозначил себя в республике достаточно быстро, особенно, в среде молодежи. Для нее он был преподнесен в виде некого готового конструкта, в котором черкесам отводилась роль «униженных», «обиженных», «лишенных» и т.д. Многие быстро восприняли эту «конструкцию». Значительная часть этих людей, до этого вообще не интересовавшаяся ни культурой, ни языком своего народа, вдруг в одночасье стала защитником «былых обид». Все эти процессы протекали достаточно болезненно. Это можно было наблюдать по блогосфере в которой обсуждались подобные проблемы. Актуальным остается вопрос идентичности, поскольку даже в одной республике можно наблюдать жаркие споры вокруг происхождения адыгских народов. При этом опыт возвращения мухаджиров - проживавших за пределами своей исторической родины, оказался не очень удачным. Столетия проживания в другой культуре привели к тому, что вернувшиеся мухаджиры оказались оторванными от идентичности местного населения. Наличие этих противоречий делает вообще утопическим проект объединения черкесских народов. Историческая наука давно обращалась к черкесской проблеме, но даже в ее рамках данный вопрос не был настолько болезненным. Сегодня действительно остро стоит вопрос реального обсуждения данной проблемы в рамках различных научных дисциплин, а использование черкесского вопроса в политических целях вызывает опасения. Это ни кому не принесет пользы, в том числе самим черкесам, отметил в заключении Заур Хачецуков.
Старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН Фасих Бадерхан в своем выступлении затронул исторические и современные аспекты черкесской проблематики. По его мнению, рассматривая подобные проблемы необходимо исходить из нескольких основополагающих принципов. Во-первых, как таковая данная проблема не ограничивается только «черкесским» вопросом как таковым. Здесь следует говорить вообще о народах переживших переселение, ведь черкесский мир существует внутри мухаджирского мира и у зарубежных диаспор так же существуют свои проблемы. Исторически народы Северного Кавказ обращались лицом туда, откуда исходило меньше зла, и как не странно, - это была Российская Империя, а не соседние единоверные страны. Безусловно, есть исключения, к примеру, тот же XIX век, когда началось «нагревание региона» и царизм сменил курс в сторону «огня и меча». К концу данного столетия эта ситуация привела к печальным последствиям. Здесь следует учитывать, что смена курса произошла именно в тот момент, когда началось массовое принятие народами Северного Кавказа российского подданства. Здесь есть над чем подумать, подчеркнул эксперт. Во-вторых, Россия для народов Востока, и Северного Кавказа в частности, всегда была «альтернативным Западом», точно также как православие, всегда являлось «альтернативным» христианством. В России эти народы видели нечто похожее на Запад, но мир гораздо более близкий к ним. В-третьих, российская цивилизация была действительно во многом диктаторской для народов Востока, но в религиозном плане она была достаточна либеральной. Это притягивало к ней мусульманские народы Востока. Расширение Российской Империи, которая не была ею в классическом понимании, становилось возможным именно поэтому. Даже после разрушения Советского Союза народы Северного Кавказа, в том числе проживающие за рубежом, инстинктивно понимают, что их органическое нахождение в русском геополитическом проекте является гарантом их сохранения. При этом крушение русского геополитического проекта привет к большой крови. Кавказская проблема, связанная с депортацией XIXвека существует, и это действительно была сильнейшая трагедия для этих народов, этого ни кто не оспаривает. Однако геноцида не было, это абсолютно не доказано ни исторически, ни юридически и сделать это невозможно. Ученый, сам являющийся потомком мухаджиров, задался вопросом: «почему о нас неожиданно вспомнили через 150 лет?». Все прекрасно понимают, что данный вопрос неожиданно «всплыл» только с целью помешать России провести Олимпиаду. В заключении Фасих Бадерхан отметил, что это все необходимо понимать, в том числе, руководителям северокавказских диаспор, чтобы не сделать эти народы заложниками геополитических игр.
Выступая в продолжении сказанного доцент ЮФУ Владимир Матвеев указал, что в архивах обнаружены документы до сих пор не вошедшие в научный оборот. В них отражена позиция мухаджиров относительно революции и гражданской войны начала ХХ века. Исходя из них, сепаратистские проекты, существовавшие на Юге России в 1918 и в 1919 гг., мухаджирами поддержаны не были. При этом представители так называемого горского правительства, которые проводили форумы в Стамбуле, столкнулись с резким непониманием мухаджиров. Оппозиция советской власти действительно существовала на территории Северного Кавказа, но она не поддерживалась мухаджирами. В сегодняшних спорах вокруг черкесского народа предлагается тезис о «геноциде» черкесского народа. Однако работа с архивными документами показывает, что к тому времени царские власти пытались всячески избежать кровопролития. В частности, можно дословно процитировать архивный источник «дать возможность переселиться всем тем горцам, которые предпочитают смерть, нежели покорность русскому правительству». К тому же если посмотреть на кавказский ареал, то можно увидеть, что основная масса выселенных мухаджиров проживала в зоне традиционного влияния Османской Империи – Северо-Западном Кавказе. Это свидетельствует о том, что там широко работали турецкие агенты, подстрекавшие к активизации переселения горцев. При этом есть документы указывающие, что царские власти неоднократно препятствовали переселению горцев, а в 1867 году был даже введен частичный запрет на переселение. В заключении Владимир Матвеев отметил, что мухаджирство было трагедией и для самой России, которая потеряла своих соотечественников.
В следующем выступлении эксперта аналитического центра «Вектор-Юг» Аскер Тлостнаков затронул проблему внутренних противоречий в черкесском движении. По его мнению, понятие «черкесский вопрос» достаточно размыто. Он подчеркнул, что «в голове каждого черкеса существует свой черкесский вопрос». Согласившись с мнением выступавших, эксперт отметил, что данный вопрос сегодня действительно конструируется. При этом делается не столько по средствам исторической науки, сколько художественным образом. Каждый черкес знакомится с этой проблемой уже в школе, читая многочисленные художественные произведения по проблеме кавказской войны. Судьба черкесского народа в кавказской войне действительно трагична, поэтому черкесы воспринимают себя как объект геноцида. Местная историография также развивает эти предположения и домыслы, а затем начинается фольклор. Эти мифологемы передаются из поколения в поколение, и ни какая объективная реальность, в том числе выступления научных кругов, повлиять на восприятие черкесского вопроса уже не может. Другой проблемой является дезинтеграция черкесского мира. Каждый из существующих центров позиционирует себя как самостоятельный, безусловно наиболее главный, и ведет собственную политику. При этом такая ситуация была и в годы Кавказской войны: когда каждый черкесский народ вступал в нее, только если она касалась его непосредственно. Кроме того существуют взаимные стереотипы в отношении между теми черкесами кто остался, и потомками тех мухаджиров кто уехал. Одни считают предателями тех, кто уехал, другие наоборот, упрекают тех, кто остался. Этот снобизм присутствует с обеих сторон, к тому же он усиливается религиозным фактором: известно, что ближневосточная диаспора, более религиозная. Все это продемонстрировал опыт репатриации, который однако, нельзя считать только негативным. Некоторые, вернувшись остались, проживают у себя на родине и даже создают семьи. Тем не менее, постоянных линий взаимодействия с зарубежной диаспорой нет, а многие существующие проекты действуют неэффективно. В частности известно, что квота – около 70 человек, выделяемые для зарубежной диаспоры в ВУЗы Адыгеи, не выполняется полностью и поэтому она сокращается из года в год. Однако наиболее ярко противоречия проявляются в сфере общественных организаций. Многие черкесские организации сделаны под определенный проект, таких организаций сотни, а реальное их существование недолговечно и призрачно. Можно говорить о двух наиболее важных черкесских организациях: Адыгэ Хасэ и Черкесский конгресс. Здесь тоже проявляются противоречия, поскольку последний состоит в большей степени из молодых и более радикальных людей стремящихся «занять место под солнцем». Адыгэ Хасэ, как правило, состоит из ветеранов черкесского движения, которые поднимали этот вопрос еще в начале 90-х годов прошлого века. Многие из них достаточно серьезно интегрированы в республиканские властные структуры, имеют там связи и заняли свое место в политической элите. Пассионарность Черкесского конгресса во многом связано как раз со стремлением достичь такого положения. Парадоксальность ситуации заключается в том, что реальных субъектов, которым было бы выгодно разрешить черкесский вопрос, не существует. Каждый готов решать его лишь в рамках своих личных политических, экономических, либо других интересов. Есть масса людей, которые самостоятельно без особого афиширования и громких фраз занимаются проблемами развития языка, культуры и т.д. От этих людей намного больше пользы, нежели от тех, кто пишет большие прокламации или разворачивают жесткую дискуссию в интернте. Однако воспринимать все существующие противоречия внутри черкесского движения как препятствие для олимпиады не стоит. Не следует забывать, что есть ваххабитский проект, который противоречит национальному черкесскому проекту. При определенном стечении обстоятельств они могут объединиться. При этом есть люди, которые приветствуют слияние этих двух проектов. Но на сегодняшний день у черкесских движений нет таких ресурсов, чтобы повлиять на проведение сочинской олимпиады. Однако если к ситуации будут привлечены зарубежные деньги и агрессивные молодые люди ситуация может измениться, заключил Аскер Тластнаков.
Заместитель руководителя центра региональных исследований и прогнозирования ИППК ЮФУ Игорь Добаев выступил с докладом об информационных войнах вокруг Олимпиады в Сочи. Эксперт отметил, что Кавказ является периферийной зоной, так называемого американского проекта Большой Ближний Восток. Исторически на Кавказе шла напряженная борьба между различными центрами силы, а народы которые его населяют, становились объектами манипуляции более мощных сил. Современные информационные войны сегодня ни для кого не новость, они менее затратные, чем полномасштабные боевые действия. Любая информационная война требует информационных поводов. В данном случае «черкесский вопрос» является именно таким поводом, чтобы сорвать проведение Олимпиады 2014 года. Первоначально, это баталия началась, прежде всего, в США. Там был проведен ряд конференций в университетах, куда приглашались как представители зарубежной черкесской диаспоры, так и российские граждане. Этот процесс набирает обороты. Но хотелось бы обратить внимание на новую политику Грузии на Кавказе. Она произошла после августовской Войны. В январе 2010 года Грузия открыла новый информационный теле канал освещающие проблемы Кавказа. В марте 2010 г. состоялась конференция, которая была завершающим мероприятием в ряде уже состоявшихся, прежде всего, в США. Участники конференции обратились к Парламенту Грузии с просьбой признать геноцид черкесов. В сентябре этого года, президент Саакашвили уже с трибуны ООН заявил о необходимости создания Кавказской конфедерации. Очевидно, что данная идея носит оторванный от реальной жизни характер, а его реализация на практике не возможно. В октябре Грузией был введен безвизовый режим для жителей Северо-Кавказских республик, а ноябре в парламенте была создана комиссия по противодействию проведения зимней олимпиады в Сочи. Именно на комиссию возлагается задача ведения информационной войны, а также проведение ряда других мероприятий, направленных на срыв Олимпиады 2014 года. В мае 2011 года парламент Грузии отважился на официальное признание геноцида черкесов. Очевидно, что данная политика будет и в дальнейшем проводится Грузией при поддержке США и стран НАТО. Между тем, Грузия окончательно утратила свой суверенитет. Речь идет не только о потери Грузией Южной Осетии и Абхазии. Фактически в Грузии введено внешнее правление, которое осуществляется странами Запада. Даже прибывающие на территории Грузии военные США пользуются дипломатической неприкосновенностью. Все действия Грузии противоречит нормам Международного Олимпийского комитета. Следует учитывать, что Грузия в данном случае является не субъектом, а всего лишь объектом, то есть инструментом более сильных субъектов геополитической игры. Именно это следует учитывать России при выработке как внутренней, так и внешней политики, заключил Игорь Добаев.
Профессор кафедры политического управления Кубанского государственного управления Андрей Баранов выступил с докладом об особенностях дискуссии вокруг «черкесского вопроса» в интернет пространстве. Сами эти тексты, по мнению эксперта, укладываются в логику «конфликта интерпретаций», а иначе их вряд ли можно проанализировать рационально. Эти мифы последовательно проходят все этапы этнической мобилизации. Во-первых, конструируется и мобилизуется этническая группа «черкесы», в которую встраиваются все известные этнические группы адыгских народов. Во-вторых, политизируется этническое наследие: отбираются только те факты, которые можно использовать в националистической пропаганде, а те факты, которые могут этому помешать замалчиваются. В-третьих, этническая идентичность отчищается якобы чуждых традиций, фактов, проявлений культуры которые неугодны и т.д. При этом, создается ядро заинтересованных активистов фанатически преданных националистическим идеям, которые и являются ретрансляторами этнических мифов. Они внедряются в этическое сознание простых исполнителей и начинают приниматься на веру. Основные направления подобной пропаганды известны: признание геноцида в XIX веке; призыв к репатриации, причем называются различные мифические цифры в частности от 3 до 7 миллионов человек; требования пропорционального представительства в органах власти в КЧР и КБР; идея слияния этих республик с Республикой Адыгея, частью Краснодарского и Ставропольского краев; наконец создание Черкесской Республики, первоначально в составе Российской Федерации. Далее варианты этой пропаганды уже расходятся, от умеренных, до крайне радикальных вариантов. В последнее время наблюдается тенденция все большего преобладания радикальной пропаганды в среде черкесских организаций и утрата позиций умеренных активистов. По данным эксперта, внешнее влияние в радикализации черкесского вопроса является очевидным. Общественное мнение в среде самих черкесов в России, которое подтверждается социологическими опросами, еще до конца не определилось. Опросы адыгских этнических групп показывают, что большинство жителей, к примеру, Адыгее не против предстоящей Олимпиады и около 62% поддерживают ее проведение. Однако с ситуацией необходимо работать, отметил в заключении Андрей Баранов.
Ведущий сотрудник Северо-Кавказского научного центра Высшей школы ЮФУСергей Сущий выступил по теме конфликтного потенциала «черкесского вопроса». По мнению эксперта, саму проблему можно разделить на два блока: общеадыгские проблемы и проблемы тех республик, где проживают черкесские народы. К общеадыгским относятся: признание геноцида, переселение и натурализация адыгов покинувших родину, создание единой Черкесской республики и т.д. Республиканские проблемы связаны со сложностями взаимоотношений между тюркскими и адыгскими титульными народами (в КБР и КЧР) и невозможностью достижения социальной доминанты адыгейцами в Адыгее. Однако именно общеадыгские проблемы имеют конфликтогенный потенциал и получили большой международный резонанс. В свою очередь, в этом блоке проблем центральным является проблема признание геноцида. При этом существующие оценки числа погибших в результате событий XIX века разнятся многократно. Даже оценки по количеству адыгов до начала войны варьируются от 250 тысяч, до 6 миллионов, т.е. имеют двадцатикратный разброс. При таких разбросах реально оценить численность адыгов до начала войны просто невозможно. Тоже самое можно сказать и по оценкам численности мухаджиров. Однако сопоставляя количество адыгов в довоенный период и численность мухаджиров с учетом разбросов данных разбросов можно сделать однозначный вывод: многократных потерь в военный период среди адыгского населения не было. Есть и другие исторические факты, указывающие, что геноцида не было. Здесь следует обратить внимание, что именно для черкесских народов идея признания геноцида стала жизненной сверхзадачей. К примеру, у чеченских или дагестанских народов ни как не меньше оснований называть все случившееся в кавказской войне «геноцидом». Во многом раскрыв особенности подобного восприятия именно случившегося адыгскими народами, можно объяснить конфликтогенный потенциал черкесского вопроса. При очевидной многофакторности черкесской проблемы в его центре обширный психологический комплекс. Его ядро – это осознание непоправимой ошибки мухаджирства. Признаться самим черкесам, что такая масштабная историческая ошибка была совершена крайне сложно. Конечно, нужно было оставаться, приспосабливаться к новым условиям и это было возможно, подчеркнул эксперт. Действительно в тот период российская Империя была заинтересована в сокращении горского населения, но программы их тотального уничтожения не было. Если осуществляется политика геноцида, то пережить ее невозможно, поскольку она направлена на тотальное уничтожение народа. Этого не произошло, хотя можно говорить существовавших ущемлениях горцев, которые действительно были в то время. Фактически горцам пришлось выбирать между «плохим» и «плохим». Однако если с первым «плохим» – остаться под властью русских они уже были знакомы, то второе «плохое» – последующие результаты переселения им были не известны. Поэтому в историческом плане выиграли те, кто остался, и это стало понятно спустя десятилетия. Оставшиеся, в соответствии со своим демографическим потенциалом, в советские годы получили собственные республики и другие преференции. Если бы не было мухаджирства, то черкесы могли получить еще больше. Данная ситуация хорошо просматривается на примерах сегодняшней Адыгеи и Карачаево-Черкессии, где титульные адыгские этносы не имеют доминирующего демографического потенциала. При любом осложнении этнополитической обстановки у адыгов возникают идеи о том, что «нас мало, если бы было больше, было бы все по-другому». Изменить существующее положение репатриация уже не в силах, поскольку по имеющимся данным существующие для адыгов квоты на возвращение не заполняются. В сложившейся ситуации, для многих черкесов признать то, что они упустили свой исторический шанс, становится не возможным, а идея «геноцида» становится удобной для объяснения сложившейся действительности. Поэтому этот конфликтогенный потенциал, существующий вокруг черкесской проблемы, становится достаточно удобным для его использования различными внешними силами. В данном случае черкесское движение становится всего лишь удобным инструментом в попытках сорвать Олимпиаду в Сочи, которое используется геополитическими оппонентами России, заключил Сергей Сущий.
Ведущий эксперт аналитического центра «Вектор-Юг» Ринат Патеев посветил свое выступление некоторым современным аспектам черкесского движения в Турции. Эксперт подчеркнул, что исторически само определение «черкесы» в Турции носит обобщающий характер. К черкесам причисляют всех мухаджиров, которые даже не имеют адыгского происхождения, к примеру, вайнахов или дагестанские народы. Однако следует отметить, что переселяясь в XIX веке кавказские народы становились «османлы», т.е. османами, подданными Османской Империи и получали определенные привилегии. Несмотря на то, что они продолжали сохранять свою идентичность, черкесы не приравнивались к национальным меньшинствам, поскольку таковыми считались лишь немусульмане проживавшие в империи. В современной Турции, возникшей в начале 20-х годов ХХ века, черкесы также не получили статус меньшинства. Такого статуса официально вообще не получила ни одна этническая группа, даже многочисленные курды, которые именовались в переписях населения как «горные турки». Не могло идти и речи об изучении родного языка, или деятельности СМИ на языках этнических меньшинств. Это все было связано с жесткой ассимиляторской политикой Турции в отношении этнических меньшинств. В общественно-политической дискуссии современной Турции черкесский вопрос как таковой вообще открыто не стоял вплоть до начала 90-х годов прошлого века. Лишь только в эти годы, открытое звучание в общественно-политической дискуссии получает кавказский вопрос. Кавказский фактор, фактически открыто, наряду с пантюркистским и исламским фактором, начинает использовать Турция в своей внешней политике. На этот период приходится активизация кавказских и черкесских организаций в Турции. Однако следует отметить, что основной темой дискуссий в этот период становится не черкесский вопрос как таковой, а скорее, трагические события, которые происходили на Кавказе, и в Чечне в частности. Конечно, черкесская проблематика обсуждается отдельными адыгскими активистами, в том числе, в интернет пространстве и СМИ, но она оставалась на заднем плане. Черкесская проблема отдельным блоком в «авангарде» общекавказской дискуссии в Турции обозначилась лишь после того, как стало известно о проведении Олимпиады в Сочи. Здесь достаточно вспомнить сайт организации «Кавказский фонд», на котором фактически сразу, после решения Международного Олимпийского комитета, появились баннеры-ссылки на электронные адреса с красноречивыми названиями «олимпиада геноцид 2014». На данных ресурсах изолгалась искаженная интерпретация событий Кавказской войны и собирались подписи против проведения Олимпиады в Сочи. После решения МОК в 2006 году начинается активное проведение различных мероприятий черкесских организаций в Турции. Они проводят митинги у российских дипломатических представительств, собираются подписи в различные инстанции, проводятся «научные конференции». Показательно, что к подобным мероприятиям активно и постоянно привлекаются представители черкесской диаспоры в США. Фактически ни одна «научная конференция» не проходит без участия представителей академических кругов США. Все это достаточно показательно, и свидетельствует о заинтересованности отдельных сил в США сорвать предстоящую Олимпиаду в Сочи. Однако весной 2011 года в черкесском движении в Турции появились новые тенденции. В частности речь идет о проведенных многотысячных демонстрациях черкесов в Анкаре и Стамбуле весной этого года. Они были организованы группой «Инициатива черкесских народов». При этом основные претензии со стороны черкесов были направлены в сторону властей Турции. Митингующие указывали на отсутствие возможности черкесам в Турции изучать свой родной язык, отсутствие черкесских СМИ и т.д. Они приняли обращение к властям Турции, где указывали на все эти проблемы. По некоторым данным в интернете, они даже ссылались на позитивный опыт России в сохранении языка и культуры населяющих ее народов. Таким образом, турецкие черкесы сами начинают понимать, что их положение в Турции, с точки зрения сохранения своей идентичности более «шаткое», чем у российских черкесов. Некоторые активисты открыто начали разрабатывать концепцию черкесов, как национального меньшинства в Турции. При этом следует отметить, что данная ситуация не осталась не замеченной на фоне общей общественно-политической дискуссии в Турции. Некоторые комментаторы, в частности известный журналист газеты «Хабартюрк» Мурат Бардакчи, достаточно резко высказался по поводу претензий со стороны черкесских активистов. Многие эксперты и журналисты стали говорить о том, что наряду с курдской проблемой в Турции, страна скоро получит «черкесскую проблему». Стоит отметить, что все это происходит на фоне все более обостряющихся отношений между правящими происламистскими силами и светским флангом политических элит в Турции. Именно светские националистические силы, наиболее болезненно относятся к проблемам этнических меньшинств в Турции. Поэтому, обострение подобных проблем, и в частности, черкесской проблемы для самой Турции в будущем, исключать нельзя, заключил Ринат Патеев.
В своем выступлении руководитель Черноморско-Каспийского центра Российского института стратегических исследований Эдуард Попов сконцентрировался на анализе роли неправительственных организаций США в актуализации «черкесского вопроса». Эксперт указал, что именно США являясь геополитическим оппонентом России, стоят за инициированием этой проблемы. Первоначальная роль в его актуализации принадлежит Джеймстаунскому фонду (Jamestown Foundation) - американская неправительственная организация, которая провела ряд научных мероприятий по этой тематике. Именно они стали «матрицей» для дальнейшего развертывания целой серии различных международных конференций, заявленных как научных, но по сути носивших политический характер. Представители данной организации сконцентрировались на поиске связей на Кавказе, и также стоят за тем решением, который вынес парламент Грузии по поводу признания геноцида черкесов. Очевидно, точка в этих действиях не поставлена. Не исключено, что в будущем подобные решения будут приняты парламентами других стран. Тактически, деятельность неправительственной организации «Джеймстаунский фонд» принесла свои результаты. Однако о стратегическом достижении своей цели говорить еще рано. Безусловно, проведение предстоящей олимпиады будет усиливать антироссийские настроения, но черкесский вопрос не будет единственным в попытках сорвать проведение игр. Фактически, замалчивая всю правду о Кавказской войне, Россия сама дала оружие своим оппонентам, которое используется против нее. В то время, когда за рубежом активно проводились конференции, посвященные Кавказской войне, и черкесскому вопросу в частности, это проблематика в Росси фактически не обсуждалась общественностью. Кроме того, активное участие в этих процессах Грузии для нее самой может обернуться проблемой. Дело в том, что в истории широко известно участие элит этой страны в Кавказской войне против адыгских народов. Не только абхазские, но югоосетинские и другие народы также имеют свои исторические претензии к этой стране. Все это может обернуться против самой Грузии, которая столкнется с собственной причастностью к целому «конвейеру геноцидов». Поэтому, перед российской властью и научным сообществом, стоит важная задача создания объективной картины по широкому кругу этих вопросов, заключил Эдуард Попов.
Руководителя центра региональных исследований и прогнозирования ИППК ЮФУВладимир Черноус отметил, что при рассмотрении черкесского вопроса с точки зрения исторической науки, в принципе, особых проблем не существует. Основные проблемы связаны современной интерпретацией этой проблемы. Для историков Северного Кавказа память о событиях XIX века немного другая, нежели для других отечественных исследователей. Обсуждение подомной тематики с северокавказскими историками почти всегда приобретает эмоциональный характер. Академическому научному сообществу необходима консолидация, в частности, при использовании в обсуждении политико-правовых терминов. В частности, речь идет о таком понятии, как геноцид. Оно не соответствовало реалиям кавказской войны, хотя речь не идет о том, что не было трагедии. Дискуссию вокруг этих вопросов, можно и нужно вести с представителями профессионального научного сообщества, даже если они имеет свою точку зрения. К сожалению «война» местных историографий привела к тому, что не все осознают те чувства, которые вызывает его оппонент. Острые дискуссии также вызывают цифры по численности адыгов до и после мухаджирства. Многие избегают таких фактов как эпидемии, которые серьезно повлияли на численность горских народов в XVIII и XIX вв. Однако вокруг всего этого можно дискутировать и вести научную полемику. И здесь наше академическое сообщество имеет проблемы, в частности, фактически погибло отечественное источниковедение. В основном, все сводится к отдельным фактам, которые укладываются в те, или иные концепции: одним нравятся большие цифры, другим наоборот незначительные. Конечно, вряд ли стоит ожидать, что все мы придем к единой точки зрения, но снять эмоциональность в научных дискуссиях следует. Поэтому следует идти по пути консолидации ныне разобщенного научного сообщества кавказоведов. Другая проблема образовательное пространство. Учебники достаточно часто противоречат друг другу, и отличаются интерпретаций исторических событий. Есть проблема соотношения между тематиками федеральных и региональных учебников. Однако системно ни кто их не рассматривал и не анализировал, отметил Владимир Черноус.
Кроме того, по всем выше обозначенным проблемам состоялось выступление руководителя аналитического бюро «Alte Certe» Андрея Епифанцева, профессора Пятигорского лингвистического университета Юрия Клычникова, и заместителя директора Института социально-экономических и гуманитарных исследований ЮНЦ РАН Евгения Кринко.
В заключении круглого стола выступил руководитель экспертно-аналитического центра «Вектор-Юг». В своем выступлении Евгений Попик отметил, что проведенное мероприятие собрало единомышленников, которые сумели не просто выслушать друг друга но и прийти к некоему «общему знаменателю» в плане формулирования проблематики обсуждаемой темы. В практическом плане хотелось бы обратить внимание на некоторые моменты, являющиеся отправными точками в решении «Черкесского вопроса». В первую очередь это необходимость признания реальности существования проблемы т.н. «Черкесского вопроса». Другое дело, это смысловое наполнение, которое вкладывается в словосочетание «Черкесский вопрос» различными учеными, политиками, журналистами и т.д. В контексте данного круглого стола обсуждается не та ситуация, которая сложилась вокруг черкесского народа после окончания Кавказской войны, а ситуация связанная с «особым» псевдонаучным прочтением истории интеграции народов Северного Кавказа, в первую очередь черкесов, в состав Российской государственности. Нужно четко понимать, что когда мы говорим о «противодействии использования черкесского вопроса…», речь ни в коем случае не идет о попытках каким-либо образом противодействовать самому адыгскому обществу, речь идет о противодействии ангажированной трактовке Российско-Северо-Кавказской истории и политическим спекуляциям на эту тему. Как было подчеркнуто выступающими, само адыгское общество в этом вопросе не является единым. Есть различного рода люди «конъюнктурщики», которые спекулирует на трагедии черкесского народа, втягивая его в события, потенциально еще более трагичные и кровавые. Есть интеллигенция и интеллектуалы, которые без особого афиширования вносят неоценимый вклад в развитие черкесской культуры. Есть простой народ, за симпатию и поддержку которого борются и те и другие. Поэтому, необходимо сосредоточится на нескольких аспектах в противодействии вовлечению черкесов, в качестве разменной монеты, в геополитические игры, протекающие на Российском Кавказе. Во-первых, необходимо признать, что «черкесский вопрос» действительно существует и игнорировать эту ситуацию нельзя. Во-вторых, данный вопрос должен быть досконально изучен представителями академического сообщества России в отрыве от внутриполитической конъюнктуры и внешнеполитических амбиций ряда стран региона. В-третьих, необходимо разработать комплекс мер, направленных на формирование устойчивого представления в общественном сознании пророссийской версии истории взаимоотношений России и народов Северного Кавказа. Не стоит также втягиваться в те правила игры, которые пытаются навязать российским властям внешние силы, под видом обеспокоенности судьбою черкесского народа. Нам следует самим, сглаживать все те противоречия, которые существуют вокруг этого вопроса, на основе достоверных исторических данных в форме открытого диалога, отметил в заключении Евгений Попик.
После состоявшейся дискуссии собравшиеся приступили к обсуждению резолюции круглого стола.
По материалам: Вектор-Юг
Кавказ черкесы
