Этнология и проблемы долгожительства (опыт исследования) (I)
Публикации | Виктор КОЗЛОВ | 23.01.2012 | 00:29
Среди полутора десятков тем, которые мне пришлось основательно исследовать на протяжении своей полувековой научной деятельности и которые нашли отражение в нескольких сотнях опубликованных мною работ, наиболее интересной, да и наиболее важной в научном отношении я считаю исследование проблем группового (популяционного) долгожительства у некоторых народов Кавказа, главным образом у абхазов, проведенное в 1977-1985 гг. для Института этнологии и антропологии Российской Академии Наук (в то время - Института этнографии АН СССР). Эта тема, относимая обычно к сфере естественных наук, была новаторской. Этнографию считали «исторической» наукой и включали в ее задачи главным образом изучение происхождения различных народов (этнических общностей) земного шара, особенностей их материальной и духовной культуры, изменения этих особенностей в ходе исторического развития производительных сил общества и под воздействием других этносов (т.е. в ходе этнических процессов). Отдельными, связанными с этнографией дисциплинами, являлись этническая антропология, занимавшаяся, главным образом, проблемами этногенеза, этническая география и этническая демография (Козлов, 1977); позже части двух последних вошли в этническую экологию (Козлов, 1994). Этническая антропология и этническая демография оперировали различными половыми и возрастными категориями, но вопросами продолжительности жизни изучаемых людей и проблемами долгожительства ни одна из названных дисциплин специально не занималась. Поэтому целесообразно пояснить некоторые базовые понятия.
Одной из важнейших характеристик человека, как существа определенного биологического вида («Homosapiens»), является продолжительность его жизни, которая значительно колебалась в своих пределах не только локально и индивидуально, как она колеблется у животных, но и исторически, по мере развития производительных сил. В длительную первобытно-общинную эпоху, да и в зафиксированные историками тысячелетия, по существу вплоть до XIX в., когда после открытия Л. Пастером болезнетворных бактерий стала развиваться научная медицина, средняя продолжительность жизни (с учетом детской смертности) повсеместно не превышала 30 лет. В XX в. в экономически развитых странах она почти непрерывно росла (за исключением периодов двух мировых войн) и к концу столетия в Японии и Скандинавских странах средняя ожидаемая (для новорожденных) продолжительность жизни приблизилась к 8о годам. Ожидается, что к середине XXI в. она достигнет до лет, что по шкале иерархии возрастных категорий (младенчество, детство, юность и т.д.) считается начальным рубежом долгожительства.
Максимальная продолжительность жизни, естественно, превышает реальную среднюю для популяции и среднюю ожидаемую при рождении нового поколения, но различить эти показатели для прежних исторических эпох вряд ли возможно. Эта тема сильно мифологизирована вошедшими в христианскую Библию книгами Ветхого Завета, согласно которым первый человек Адам прожил 930 лет, а один из его потомков Мафусаил - даже 969 лет. Склонность к мифологизации возраста долгожителей сохранялась очень стойко. Так, занимавшийся этой тематикой Н.М. Султанов в книге «Азербайджан - страна долгожителей» (1981), отчасти дискредитируя данную ему ученую степень «доктора медицинских наук», принимает на веру и пытается убедить своих читателей в достоверности слухов о стариках, возраст которых оценивалсяими самими или окружавшими их родственниками в 150 лет и старше.
Забегая несколько вперед, отмечу, что несколько отрядов нашей экспедиции по комплексному изучению явлений группового (популяционного) долгожительства в результате двухлетней работы в районах Азербайджана, славившихся своими долгожителями, в ходе верификации их возраста, преодолевая повсеместное отсутствие документов о месте и времени рождения, смогла выявить лишь одного старика, возраст которого был около 125 лет. Да и тот чуть ли не наших глазах отошел, как говорится, в мир иной. В последние годы, согласно известной своей объективностью «Книги мировых рекордов» Гиннеса, достоверные случаи долгожительства (подтвержденные документами о рождении и о других событиях в жизни) лишь немногим превышали 120 лет. Самым старым человеком на 1999 г. считалась француженка Жанна Калмен, умершая в 1997 г. в возрасте 122 лет. Поэтому предположения некоторых ученых о том, что в обозримом будущем продолжительность жизни многих людей может превысить 150 лет (Грмек, 1964; Фролькис, 1982), относятся к области светлых фантазий. Мне они напоминают мечты легкоатлетов пробежать 100 метров за 7-8 секунд при нынешнем рекорде в 9,8 секунды.
Выявленная среди старых людей тенденция обычно ради престижа преувеличивать свой возраст, в чем их склонны поддерживать родственники, заставляет скептически относиться к материалам переписей населения, если в программу их не включалась и специальная задача верификации этого возраста. При проведении советских переписей населения 1926, 1939, 1959, 1970, 1979, 1989 гг. и Российской переписи 2002 г. верификация возраста старых людей, указавших его в 100 лет и старше, проводилась лишь частично и, видимо, неумело. Достаточно сказать, что по опубликованным результатам переписи населения 1959 г. в СССР насчитывалось 578 человек в возрасте 120 лет и старше (из них в Российской Федерации - 121 человек (39 мужчин и 87 женщин) (Итоги..., 1962), но эти цифры внушают большое сомнение. В материалах последующих переписей сведения о долгожителях не публиковались. По Российской переписи 2002 г. в стране насчитывалось 1297 тысяч человек в возрасте 85 лет и старше (255 тысяч мужчин и 142 тысяч женщин) (Основные итоги, 2005), по сравнению с 1959 г. численность людей такого возраста значительно увеличилась, но сколько среди них истинных долгожителей (90 лет и старше), мне выявить не удалось.
Насколько можно судить по материалам переписи населения 1959 г., долгожители на территории страны встречались повсеместно – во всех союзных и автономных республиках, - но в различном количестве и с разной «плотностью». Наибольшее число их зафиксировано в республиках Кавказа, особенно в Абхазии, о которой в дальнейшем и пойдет главным образом речь. Слухи об абхазском долгожительстве распространились давно. В 1937-1938 гг. в Абхазии силами главным образом украинских геронтологов, под руководством академика А.А. Богомольца было проведено медицинское обследование свыше 40 долгожителей. Эта экспедиция собрала материалы об образе их жизни, состоянии внутренних органов и другие медицинские характеристики. К сожалению, эта и последовавшие за ней медицинские обследования абхазских долгожителей носили довольно поверхностный «личностный», а не популяционный характер. Забегая вперед, отмечу, что в Абхазии существовало две территориально разобщенные долгожительские популяции абхазов: «Очамчирская» и «Гудаутская».
Геронтологами был тогда намечен план продолжения исследований, но война 1941-1945 гг. приостановила эту работу. В 1954-1955 гг. в Абхазии силами главным образом местных работников здравоохранения, под руководством Ш.Д. Гогохия было проведено обследование свыше 1000 старых людей в возрасте 80 лет и старше. Фиксировались их образ жизни и состояние здоровья (Долголетние люди, 1956). Повторное обследование такого же рода было проведено в 1960-1961 гг. с использованием методик Института геронтологии АМН СССР. Отмечу попутно, что этот Институт сконцентрировал свои усилия на обследовании здоровья и лечении старых людей, приезжавших в него не только из украинских, но и других областей страны, т.е. занимался преимущественно вопросами гериатрии, слабо затрагивая другие проблемы геронтологии.
Яркие случаи активного долголетия в Абхазии (и в некоторых других районах Кавказа) привлекали внимание и зарубежных ученых. В конце 1960-x- начале 1970-х гг. здесь, под эгидой Института этнографии АН СССР, работала американский антрополог доктор Сула Бенет из Колумбийского университета (г. Нью-Йорк), немного знавшая русский язык. По собранным материалам она опубликовала две книги: «Абхазы - долгожительский народ Кавказа» и «Как жить, чтобы стать столетним» (Benet, 1974, 1976). Они вызвали большой интерес у американской (да и не только американской) научной общественности, в частности, у доктора Веры Рубин, директора небольшого Нью-Йоркского Института по изучению человека, где Сула Бенет работала «на полставки».
В середине 1977 г. Вера Рубин и Сула Бенет в сопровождении профессоров-антропологов из Колумбийского и Канзасского университетов приехали в Москву и обратились к директору Института этнографии АН СССР академику Ю.В. Бромлею с предложением совместной комплексной разработки темы о групповом (популяционном) долгожительстве. Ю.В. Бромлей сразу понял большое научное и общественно-политическое (учитывая существовавшую в то время атмосферу «холодной войны) значение этого предложения и незамедлительно созвал небольшое совещание, в котором довелось участвовать и мне. Учитывая оригинальность исследования, оказавшегося на стыке этнографии и антропологии с медициной и другими науками, было принято решение о работе над совместном с американскими коллегами проектом под названием «Комплексное социально-этнографическое и медико-биологическое исследование народов и этнических групп (популяций) с высоким процентом долгожителей». При этом предполагалось сконцентрировать внимание на образе жизни таких популяций, чем в сущности и занимаются этнографы.
Для работы над названным проектом пришлось преодолеть немало организационных трудностей. Из сотрудников Института этнографии была создана рабочая группа (позже часть ее была преобразована в «Лабораторию по комплексному исследованию долгожительства», а затем - в «Сектор этнической экологии»), научное руководство которой вначале возлагалось на доктора исторических наук антрополога А.А. Зубова, но вскоре легло преимущественно на мои плечи. Куратором работы от дирекции был доктор географических наук С.И. Брук, заместитель директора Института Ю.В. Бромлея. Именно эта рабочая группа поддерживала наиболее крепкие связи с абхазскими этнографами из Абхазского НИИ языка, литературы и истории под руководством и во главе с доктором исторических наук Ш.Д. Инал-ипа.
Для усиления антропологической части исследования была приглашена группа специалистов из НИИ антропологии при МГУ под общим руководством кандидатов биологических наук О.М. Павловского и Н.Н. Миклашевской. Медицинскую часть проекта взялась выполнять значительная группа сотрудников из киевского Института геронтологии АМН СССР, под общим руководством доктора медицинских наук Ю.Г. Григорова и кандидата медицинских наук С.М. Кузнецовой. К работе подключились также геронтологи из Института экспериментальной морфологии АН Грузинской ССР, выделенные в отдельную Абхазскую группу под руководством С.М. Далакишвили и Ш.Д. Гогохия; последний из них имел степень доктора медицинских наук, а первый, кажется, был кандидатом этих же наук. Каждой из указанных научных групп пришлось разрабатывать планы своих конкретных работ, выходя в той или иной степени за рамки собственных традиционных интересов и нащупывая связующие звенья с другими группами.
Мне же, как фактически научному руководителю проекта, надо было, по возможности, налаживать их взаимодействие. Уже летом 1978 г. в селе Члоу Очамчирского района Абхазской АССР стал работать медико-антропологический стационар комплексной экспедиции (начальник экспедиции кандидат биологических наук А.А. Воронов), а в самом Члоу и других абхазских селах района начался сбор полевого материала отрядами с участием этнографов, демографов, психологов и других специалистов. В последовавшие годы медико-антропологические стационары были организованы в селах Джгерда Очамчирского района и Дурипш Гудаутского района Абхазии. Материальную часть комплексной экспедиции и входящих в нее стационаров и полевых отрядов обслуживал Институт этнографии АН СССР. Здесь уместно помянуть добрым словом начальника комплексной экспедиции А.А. Воронова, в целом успешно работавшего в сложных хозяйственных условиях тех лет и при обострившихся отношениях между абхазами и грузинами.
Работа наших американских коллег имела свои особенности. Нью-Йоркский Институт по изучению человека, руководимый доктором Верой Рубин - дочерью иммигранта из России - представлял собой получастное учреждение, небольшой научный коллектив которого организовывал целевые исследования на средства, получаемые главным образом из различных научных фондов. В 1977 г. указанный институт завершал исследование по распространению естественных наркотиков на Ямайке, проведенное на средства правительства этого островного государства. Деньги на изучение проблем долгожительства были получены главным образом из фонда «Национального института старения», расположенного в г. Балтиморе. Сам институт в этом проекте почти не участвовал, ограничившись предложенной помощью в определении возраста геронтов радиокарбонным методом по извлеченным у них зубам. Был проведен опыт над привезенным зубом одного из абхазских геронтов, возраст которого по паспорту составлял в 1978 г. 95 лет; американские ученые определили его примерно в до лет, т.е. с привлекательной точностью. Но на том эти опыты из-за возникших трудностей получения и доставки в США достоверного исходного материала были прекращены.
Для конкретной работы по долгожительскому проекту Вере Рубин пришлось выбирать между группой сотрудников Канзасского университета (г. Лоуренс) и группой сотрудников из университета штата Кентукки (г. Лексингтон). Первые под руководством профессора антрополога Майкла Кроуфорда вели исследования находившейся в штате сельской общины меннонитов, вторые - под руководством профессора антрополога Джона ван Уиллигена - сельской ирландско - шотландской общины. Ни в той, ни в другой общине долгожителей как таковых не было, и в центре внимания исследователей находилось состояние здоровья старшего поколения членов общины и факторы, определяющие здоровье, а следовательно и продолжительность жизни.
После некоторых колебаний и, как я понял, из-за строптивости профессора Кроуфорда, предпочтение было отдано группе из Кентуккского университета. Я выезжал на две недели в Лексингтон для возможного согласования программы исследования долгожительства и применяемых методик, но результаты совместной работы, как выяснилось на двух советско-американских симпозиумах, оказались весьма скромными. После преждевременной смерти Веры Рубин в 1984 г., задуманные ранее совместные публикации исследований наших и американских ученых так и не были осуществлены. Главным итогом проекта стала монография «Абхазское долгожительство» (1987), к анализу содержания которой я и перейду.
(Продолжение следует)
Источник: Современная сельская Абхазия. М.: ИЭА РАН, 2006. С. 16-38.
Абхазия долгожители Кавказ этноэкология
