Последний владетель Абхазии в политической ссылке и соглашение 1844 года (III)
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Станислав ЛАКОБА (Абхазия) | 14.05.2013 | 13:01
Часть I, часть II
Однако местные власти смутно представляли себе, «для какой надобности прислан сюда князь Шервашидзе и в чем должен состоять надзор за ним, т.е. должен ли быть при нем постоянно полицейский чиновник, или наблюдать за ним на общем основании о лицах находящихся под полицейским надзором, могут ли быть допускаемы к нему постоянные лица и в особенности из соотечественников…»
В письме из Тифлиса барон А.П. Николаи 31 марта 1865 г. предлагал Ставропольскому губернатору до выезда владетеля Абхазии в Воронеж – «иметь за ним бдительный надзор, но вместе с тем такой, чтобы князь Шервашидзе не подозревал о существовании такового».
Вместе с тем барон Николаи препроводил выписку из письма начальника Главного штаба Кавказской Армии к начальнику Главного управления наместника Кавказского от 24 марта 1865 г., в котором говорилось, что великий князь Михаил Николаевич приказал:
«1., Оставить при князе Шервашидзе до отъезда его из Ставрополя, по-прежнему, капитана Ахвердова.
2., Весь расход, который будет произведен заимообразно из суммы Штаба войск Кубанской области на содержание бывшего владетеля… пополнить из экстраординарных сумм Главнокомандующего, а затем предоставить князю Шервашидзе относить расход по дальнейшему содержанию себя на собственные его средства, - для чего теперь же выслать ему следующие за прошлый год арендные деньги 10 т.р. и деньги, причитающиеся в пожизненную пенсию.
и 3-е. С наступлением теплого времени отправить князя Михаила Шервашидзе в Воронеж; при чем если бы он затруднился в приискании для себя удобного экипажа, то по извещении об этом Ставропольского губернатора отправить для него одну из карет учреждения почтовых экипажей».
Такое решение было принято несмотря на обращение М.Шервашидзе к наместнику на Кавказе. В письме владетель Абхазии сообщал 6 марта 1865 г. великому князю Михаилу Николаевичу:
«В июне месяце прошлого года получено Высочайшее повеление Государя Императора, что я лишаюсь владения Абхазиею. Исполняя волю Государя Императора беспрекословно, я тогда же передал управление Кутаисскому генерал-губернатору, и в то же время мне было объявлено о необходимости выезда моего из собственного имения. После этого в июле месяце того же года, одержимый 8-мь лет продолжающейся болезнью и находя полезным климатические условия того края, в котором я постоянно жил, я просил Кутаисского генерал-губернатора письмом, исходатайствовать… разрешения или остаться мне в имении, или отправиться за границу для лечения и по облегчении от болезни уехать в Иерусалим для жительства, пока Ваше Высочество найдете возможным позволить мне жить в моем имении. На это я ответа никакого не получил. Почему в сентябре месяце прошлого же года вновь просил Кутаисского генерал-губернатора позволить мне жить в Кутаисе, но эта просьба моя осталась без ответа. Тогда я имел счастье ходатайствовать… об увольнении меня в отставку и за границу я предполагал отправиться в Германию и Францию, как я уже выше сказал для излечения застарелой моей болезни, а потом в Иерусалим для жительства, пока разрешено мне будет возвращаться в отечество, где бы я мог быть по смерти погребен в одних местах с моими родителями, а также для приискания остающимся здесь на время детям наставников.
В разрешение этого, не ожидая препятствия, я просил Турецкое Правительство прислать мне казенный пароход или нанять частный для проезда в Константинополь.
Между тем в начале ноября месяца 1864 года прибыл ко мне в дом конный отряд и на вопрос мой о причине присыла войска, Генерального Штаба подполковник граф Кутаисов объявил, что по воле Вашего Высочества, я должен немедленно выехать из Абхазии. Это мною в то же время и было исполнено.
Прибыв в г. Ставрополь во второй половине того же ноября месяца, живя здесь по настоящее время в климате суровом, часто переменчивом… не в силах далее здесь оставаться и должен неминуемо отправиться для излечения к минеральным водам. Почему позволю себе… приказать освидетельствовать состояние моего здоровья через медиков ставропольских… и исходатайствовать мне разрешение теперь же отправиться в Германию и Францию для излечения; по излечении дозволить возвратиться на постоянное место жительство в за Кавказский край, а если этого невозможно, то, по крайней мере, во Владикавказ или Пятигорск, где климат при моих преклонных летах, может быть сколько-нибудь выносим, как мною, так и моими детьми, привыкшими к родному климату, и с которыми я желал бы провести остаток дней моих.
Я осмеливаюсь питать себя надеждою…, приняв во внимание мою шестидесятилетнюю старость, и 42-летнюю службу, давнишнее и продолжительное болезненное состояние, не откажите принять на себя также ручательство перед лицом Государя Императора… и ходатайство о дозволении мне жить, где-либо на Кавказе. (…)
Я не сознаю за собой преступлений, и мне кажется, что если бы я сделал таковое то и тогда бы прошедшее мое имело бы право на Всемилостивейшее снисхождение…
Имею честь быть».
В тот же день копия с этого письма лежала на столе Ставропольского губернатора. А 7-го марта, он препроводил его барону Николаи в Тифлис.
Таким образом, и вся переписка Михаила Шервашидзе была подвергнута тайному полицейскому контролю.
Здесь следует сказать более подробно о личности барона Александра Павловича Николаи (1821-1899), который в тот период был статс-секретарем Его Императорского Величества. Женатый на Софье Чавчавадзе, родная сестра которой была женой А.С. Грибоедова, он вскоре породнился с родом Шервашидзе, т.к. его дочь Мария (Мака) Николаи вышла замуж за Георгия Дмитриевича Шервашидзе, будущего Тифлисского губернатора и обер-гофмейстера царского двора. От этого брака у барона А.П. Николаи был внук Дмитрий Шервашидзе. Вот такая интересная судьба.
Приближались теплые дни, а вместе с ними – отправка владетельного князя из Ставрополя в Воронеж. Скоро, 5-го апреля 1865 г. из С.-Петербурга пришла депеша Ставропольскому губернатору: о передаче письма военного министра князю Шеравашидзе. На обороте этого документа дана расписка:
«Письмо получил от Военного Министра. Кн. Михаил Шервашидзе».
С этого времени началась подготовка к переезду Владетеля в Воронеж. Между тем болезнь его развивалась, здоровье ухудшалось с каждым днем, а власти во главе с наместником кавказским считали, что это симуляция.
Очень быстро, 20 апреля, был решен вопрос о том, что впредь до отправления М. Шервашидзе в Воронеж к нему приставляется прапорщик 1-го Кавказского линейного батальона Репин.
Прошло около месяца и 14 мая 1865 г. из Тифлиса от генерал-адъютанта, князя Орбелиани пришло подробное предписание Ставропольскому губернатору. В нем, в частности, говорилось:
«…Сделано распоряжение о выписке к Вам для переезда из Ставрополя в Воронеж князя Шервашидзе с находящимися при нем лицами, прислугой и вещами следующих почтовых экипажей: 1., одной кареты в пять мест 2., одного мальпоста в четыре места и 3., одного омнибуса…
…Принять надлежащие меры к продолжению за князем Шервашидзе во все время нахождения его в пути до Воронежа и до передачи в распоряжение тамошнего губернатора того же бдительнейшего надзора какой учрежден был за ним в Ставрополе».
Ставропольский губернатор К.Л. Пащенко сообщил 22 мая 1865 г. Михаилу Шервашидзе, что «для оказания ему в пути должного содействия к безостановочному проезду по тракту до Воронежа» к нему назначен прапорщик Репин. Прапорщику строго предписывалось «находиться при князе безотлучно во все время нахождения его в пути».
Спустя три дня, губернатор уведомил почтовое управление об отправлении М. Шервашидзе в Воронеж и о подготовке на станциях для его проезда «без малейшего задержания 22-х почтовых лошадей».
В Тифлис Ставропольский губернатор сообщил телеграммой:
«Князь Шервашидзе 25-го выехал в Воронеж».
Интересные сведения содержатся в четырех сохранившихся рапортах прапорщика Репина. Так, 3 июня 1865 г. он доносил из Ростова Ставропольскому губернатору:
«Генерал-лейтенант князь Шервашидзе, следуя в губернский город Воронеж, вероятно от изнурения в пути, заболел.
По прибытии в город Ростов-на-Дону, болезнь князя до того усилилась, что когда 2-го числа сего июня месяца соизволил его посетить лично, проезжавший через Ростов, Военный генерал-губернатор Одесский и Бессарабский, генерал от инфантерии, генерал-адъютант Коцебу, то Шервашидзе вынужден был принять его в постели.
Кроме того князь Шервашидзе объявил мне, что он послал, чрез Керчь в Сухум-Кале за семейством и до восстановления сил, предполагает ожидать семейство в Ростове.
О последующем буду иметь честь представить Вашему Превосходительству, особое донесение».
Однако генерал Коцебу счел себя оскорбленным. Он был в гневе от того, что опальный владетель принял его лежа в постели. Власти все еще были уверены, что князь Михаил Шервашидзе прикидывается больным.
Взбешенный Коцебу 4 июля отдал приказ Ростовскому полицмейстеру: объявить Владетелю, что он «должен следовать в город Воронеж».
Не дождавшись в Ростове своего семейства, князь вынужден был продолжить свой путь. Прапорщик Репин вновь доносил 31 июля 1865 года:
«… Генерал-адъютант князь Михаил Шервашидзе в пути следования Войска Донского, Донецкого округа на станции Ушаковской 29 сего июля заболел и как нет никаких медицинских пособий, то и на жизнь его нет никакой надежды…»
В следующем своем рапорте от 6 августа со станции Ушаковской прапорщик Репин ставил в известность:
«…Ныне Его Святейшество почувствовал некоторое облегчение и отправился из станции в дальнейший путь по назначению».
Этот драматичный переезд, а точнее пересылка больного М.Шервашидзе, ставшего политическим ссыльным, продолжался почти три изнурительных месяца – с 25 мая по 17 августа 1865 года.
Пройдет менее одного года и князь скончается в Воронеже 16 апреля 1866 года. Тело его перевезут на родину в начале лета 1866 года и с почестями похоронят в Моквском соборе. На похороны отца разрешено было приехать в Абхазию старшему сыну князю Георгию Шервашидзе.
В конце июля 1866 г. в Абхазии вспыхнет восстание в Лыхнах. Немалую роль в нем сыграла трагическая судьба последних дней Михаила Шервашидзе и его гибель в глубине России. В докладной записке Кутаисского генерал-губернатора наместнику кавказскому от 10 октября 1866 г. особо отмечалось, что особенность внутреннего устройства абхазов состояла в том, что у них (1810-1864) «сохранилась политическая власть в лице владетеля». (Документы по истории Грузии, С.673).
Абхазы, конечно же, были недовольны правлением владетеля Михаила, особенно преследованием всех неугодных, - и в надежде на лучшее будущее довольно спокойно отнеслись к его изгнанию и ссылке. Однако введение прямого имперского правления в Абхазии, бесцеремонное вмешательство во внутренние дела – все это оказалось еще более неприемлемым. «Нет сомнения, - подчеркивал 10 октября 1866 г. Кутаисский губернатор, - что торжественные похороны бывшего владетеля, его оплакивание по местным обычаям и присутствие старшего его сына способствовали возмущению, вспыхнувшему в Абхазии в июле сего года». (Документы, С. 675)
Между прочим, полковник Коньяр, пленивший в ноябре 1864 г. владетеля Абхазии, был убит в ходе восстания 1866 г. в родовом дворце князя Шервашидзе в селе Лыхны…
Абхазия историография Россия
