КАРПАТОРУСЫ И КАВКАЗ: ВСТРЕЧИ НА ВИРАЖАХ ИСТОРИИ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Владислав ГУЛЕВИЧ | 05.11.2013 | 00:00
Карпатскую Русь и Кавказ разделяют тысячи километров, но это не помешало тому, чтобы Кавказ вошел, мимолетной, но прочной вехой в историю карпато-русского движения.
Впервые активно о Кавказе карпаторосы заговорили в 1860-х. На южных рубежах Руси отгремела Кавказская война, а на ее западных кордонах, в Галиции и Буковине, находившихся под властью Австро-Венгрии, сотни тысяч безземельных крестьян и безработных интеллигентов подались в эмиграцию в Австралию, Северную и Южную Америку. Тогда один из виднейших будителей Галицкой Руси, Иван Григорьевич Наумович, задумал перенаправить эмиграционные потоки на восток – в единоверную Россию. Он договорился с российскими властями о продаже галичанам земли по низкой цене в Сухумском и Новороссийском округах. И. Наумович полагал, что на Кавказ должно переехать столько галичан, сколько необходимо для того, чтобы заселить выделенные царским правительством территории, и не обезлюдить саму Галицию. Стараниями И. Наумовича в 1891 г. недалеко от Сухума были основаны две деревни – Наумовичи и Старая Черниговка (1). Сам Иван Григорьевич побывал с инспекционной поездкой в Новороссийске, Туапсе, Пятигорске, Тифлисе, Кутаиси, Батуми. Но во время одной из поездок в Новороссийск И. Наумович умирает. Его соратники предполагали, что его отравили иезуиты. У католиков на И. Наумовича, действительно, имелся «зуб». В 1882 г. он даже предстал перед австрийским судом за свои русско-православные убеждения. Таким образом, проект И. Наумовича по переселению карпаторусов на Кавказ остался не реализованным.
Следующая встреча карпаторусов с Кавказом произошла в годы Гражданской войны, когда в составе Белой армии воевал т.н. Карпато-русский отряд. Он был сформирован из добровольцев-галичан и буковинцев, носителей общерусского самосознания (крестьян, студентов, представителей интеллигенции). Некоторые из них были бывшими солдатами австрийской армии, что не мешало им оставаться сторонниками идеи о триединстве русского народа (великороссы, малороссы, белорусы). Многие пережили ужас австрийских концлагерей Терезин и Талергоф, куда сгоняли для массового уничтожения карпато-русское население, единственной виной которого был факт их рождения русскими и симпатии к большой России. Вена умело использовала в своих игрищах против карпатороссов украиноманское движение. Представители последнего нисколько этим не смущались. Напротив, получая финансовую помощь от австрийских оккупантов, они вели агитацию среди западно-русского населения (западно-украинским оно станет позже, когда в Талергофе и Терезине сгинут десятки тысяч сторонников общерусского единства из числа местного населения, и еще столько же будут расстреляны и повешены на улицах карпатских городов и сел), ратуя за новоиспеченную «украинскую идею».
Происходило это в годы Первой мировой, и размах террора был настолько ошеломляющ, что на восток потянулись длинные вереницы гуцулов, бойков, лемков, спасавших свою жизнь от озверевших жандармов и их помощников – фанатов-украиноманов. Местом приема беженцев стал Ростов-на-Дону – «ворота» России на Кавказ. Есть сведения, что здесь действовала гимназия, открытая специально для беженцев из Галиции. К 1915 г. в Ростове временно очутились сразу несколько выдающихся карпато-русских деятелей.
Филипп Иванович Свистун (1844-1916), уроженец села Тоболов (сейчас Львовской обл.) – историк, писатель и языковед. Преподавательскую деятельность начал в г. Ряшев (сейчас Жешув, Польша). Был директором библиотеки Русского народного дома в Львове. Свои работы Ф. Свистун писал на русском и польском языках. Среди самых известных – «Галицкая Русь в европейской политике», «Прикарпатская Русь под владѣнием Австрии», «Галицко-русское войско в 1848 году», «Що то есть - украинофильство? Его исторiя и теперешняя характеристика». Скончался в 1916 г. в Ростове-на-Дону.
Малец Григорий Семёнович (1867-1935) – военный и общественный деятель, учёный-агроном и публицист. Был принят в Ставропигиальный институт – старейшее карпато-русское культурно-образовательное учреждение Галиции, основанное ещё в 1788 г. Входил в Русский народный совет Прикарпатской Руси, который был эвакуирован сначала в Киев, а потом – в Ростов-на-Дону. От имени совета Г. Малец заключил соглашение с командованием Добровольческой армией о формировании в Ростове Карпато-русского отряда. В 1920 г. Г. Малец получает чин капитана. Позже возвращается в Львов, где и похоронен в Братской гробнице галицко-русских журналистов.
Мариан Феофилович Глушкевич (1877-1935), он же - «галицкий Лермонтов», поэт и талантливый адвокат. Добился на суде оправдания карпато-русского патриота Семёна Бендасюка, преследуемого австрийцами вместе с другими галицко-русскими священниками по обвинению в шпионаже в пользу России перед Первой мировой войной. После Первой мировой переезжает из Ростова в Галицию. Работал судьёй.
Тёрох Илья Иванович (1880-1942), композитор, поэт, активист т.н. «Американской Руси» - сети карпато-русских организаций, созданных в США эмигрантами из Галиции и Буковины. Накануне Первой мировой выехал за рубеж, что спасло его от гибели от рук австрийцев. Отец Тёроха за свои русские взгляды погиб в Талергофе. На короткое время И. Тёрох возвращается в Галицию, когда туда входят русские войска, но бежит в Ростов-на-дону, как только Галицию вновь захватывают австро-венгры. В Ростове тогда находился в эвакуации Варшавский университет, и И. Терох получает диплом о его окончании.
В годы Гражданской войны отправляется вместе с Семёном Бендасюком в США, чтобы наладить контакты с тамошней галицко-русской диаспорой. Назад не вернулся, т.к. на Украине победила советская власть, проводилась политика украинизации, а родная Галиция отошла к Польше.
Побывал на родине единожды – в 1929 г., но вновь уехал в США, не найдя общего языка ни с польскими властями, ни с местными украинизаторами. Его перу принадлежит острая статья «Украинизация Галичины», которая была опубликована на страницах журнала Михаила Туряницы «Свободное слово Карпатской Руси» (США). Похоронен в Нью-Йорке.
Ваврик Василий Романович (1889-1970), один из наиболее ярких представителей карпато-русской идеи с непростой судьбой, литературовед, историк, исследователь народного фольклора. Получил образование на немецком языке, т.к. русское образование в Австро-Венгрии было под запретом. С началом Первой мировой по доносу местного украинофила был брошен в концлагерь Терезин, где познакомился с сербским патриотом Гаврилой Принципом, убившим в Сараево австрийского наследника Франца Фердинанда. Из Терезина В. Ваврик попадает в другой концлагерь – Талергоф, где томилось множество карпатороссов. В заключении продолжает писать и распространять свои тексты среди заключённых.
Возглавил Карпато-русский отряд. Эмигрировал в Чехословакию, вернулся в Львов. В годы Великой Отечественной войны нацисты убили двух его братьев за содействие советскому подполью. Живя в СССР, тайно сотрудничал с карпато-русскими активистами в США, в т.ч. с Михаилом Туряницей.
Автор очерка «Карпатороссы в Корниловском походе и Добровольческой армии», «Чёрные дни Ставропигиального института», а также содействовал выходу наиболее впечатляющей работы о зверствах австрийцев в концлагере Талергоф – «Талергофского альманаха». Альманах есть в открытом доступе в Сети. Снабжён множеством фотографий и иным фактологическим материалом.
Нас же интересует очерк В. Ваврика «Карпатороссы в Корниловском походе и Добровольческой армии». В нем описывается участие Карпато-русского отряда в боях в составе Добровольческой армии, в т.ч., на Кавказе, а также приводятся фамилии погибших и раненых крапатороссов. В. Ваврик был вторым галицко-русским литератором, писавшим о Кавказе, после Амвросия Полянского (автор трагедии «Черкесская месть»). Но если произведение А. Полянского было художественным вымыслом, то очерк В. Ваврика изображал жестокую реальность Гражданской войны в России.
Присутствие в Белой армии карпатороссов неслучайно. Находясь столетиями на острие политико-цивилизационного противостояния западно-католического мира с русско-православным, Карпатская Русь стойко держалась своей веры, ибо вера была маркером этноцивилизационной принадлежности ее жителей (православный, значит, русский / католик, значит, поляк). Нападки советской власти на церковь, и взятый ею курс на разделение триединого русского народа на три братских, но отдельных народа, причем с лишением одного из них, малороссов, их исторического имени и введением нового этнонима «украинцы», не могли не вызвать отторжения у карпато-русских патриотов. Для них православие и русскость были столпами, на которых держалась жизнь Карпатской Руси.
Будучи придан чехословацкому корпусу в составе Белой армии, Карпато-русский отряд двигался на Кавказ, отражая атаки большевиков. По свидетельству Р. Ваврика, в составе отряда были 16-17-летние гимназисты с завидным уровнем «твердорусских» взглядов. Он приводит пример смертельно раненного гимназиста Журавецкого, который, умирая, пел: «Горы, вершины, я вижу вас вновь, Кавказа равнины – кладбище бойцов». Примечательна и фигура галичанина Скамая, юного паренька, сбежавшего из детского приюта в армию ген. Корнилова, и служившего у него посыльным. Когда ген. Корнилова убьют, Скамай оставит у себя в память о нем его шапку.
При таких обстоятельствах и произошла встреча Карпато-русского отряда с черкесами. Последние приняли белогвардейцев радушно. «За пригорками черкесских аулов стало как-то уютнее и ввеселее, – читаем у Р. Ваврика. – Черкесы встретили Корнилова как избавителя и накормили изголодавшихся бойцов мясом буйвола. Умершие были похоронены по-человечески…, а раненые были обмыты, перевязаны и согреты».
В очерке приводятся названия черкесских аулов, гостеприимно принявших корниловцев – Габукай и Несшукай. Обращает на себя внимание дружелюбное отношение черкесского населения к карпаторусам. Сам автор не дает более подробного описания пребывания карпаторусов в гостях у хлебосольных черкесов, но в его очерке нет ни одного отрицательного отзыва об этом народе. Автор дает понять, что именно забота черкесов и их помощь позволили отряду продолжить свой путь. Далее мелькают названия станиц и городов, через которые проходил с боями Карпато-русский отряд: Ильинская, Успенская, Медведовская, Егорлыцкая, Мечетинская, Терновская, Кавказская, Невинномысская, Армавир, Ставрополь. Практически в каждом из них оставались могилы карпато-русских бойцов…
1) В. С. Пукиш «Чехи и русины на Северном Кавказе: переселенческие планы и их реализация”
историография Кавказ Россия черкесы
