ФАЗИЛЬ ИЗ ЧЕГЕМА
Публикации | Илья АЛАЕВ | 09.03.2014 | 14:00
Бывают времена, когда люди принимают
коллективную вонь за единство духа.
Ф. Искандер
Вы читали книги знаменитого абхаза Фазиля Искандера? «Созвездие Козлотура», «Сандро из Чегема», «Кролики и удавы», эпос о детстве «Чика»? Если нет, то вы нечто упустили в своем духовном росте.
6 марта исполнилось 85 лет этому русскому писателю, получившему широчайшее признание в советское время в немалой степени потому, что писал он и стихи и прозу на русском языке. Его переводили и на многие языки мира. Фазиль Искандер – лауреат многочисленных литературных премий, в том числе Пушкинской (1993) и премии «Триумф» (1999), «Ясная Поляна» в номинации «Современная классика» и премии Правительства РФ в области культуры (2012).
Благодаря русскому языку, благодаря такой культурной общности, Ф. Искандеру удалось рассказать огромному миру о своей малой и неистребимой в сердце прекрасной Абхазии, родном селе Чегем, донести свои чувства и философские размышления до миллионов читателей.
Отвечая на вопрос: «Что дороже вам – Россия или Абхазия?», Фазиль Абдулович сказал: «Я об этом никогда не задумывался. Хотя меня иногда спрашивают: "Почему вы выбрали в качестве места жительства Москву, а не родной Сухум?" Что им ответить? Я безусловно русский писатель. Пишу на русском языке, воспевая при этом свою Абхазию. По-абхазски я, к сожалению, не написал ничего. Выбор русской культуры для меня был однозначен. В Москве я не чувствую себя чужаком. Я ее, собственно, и не выбирал. За меня выбрала жизнь, еще в молодости. Я здесь учился, потом работал. И свой тут уже давно. Недавно мой сын Александр спросил меня: "Пап, а тебе когда-нибудь мешало, что ты не русский? " Я подумал и ответил: "Ты знаешь, Саша, – нет, никогда!" И не мне одному. "Нерусскость" в России не была помехой очень многим. Только в последнее время это стало для кого-то проблемой. Но она, эта проблема, несвойственна самой России. Значит, все вернется на круги своя».
Автограф писателя
Писатель Георгий Семенов так сказал о своем друге: «…я не собираюсь при жизни памятники ставить никому, но Фазиль Искандер для меня и русский писатель, и абхазский, и даже немножечко испанский. Почему испанский? А его “Сандро из Чегема” напоминает мне героя Сервантовского “Дон Кихота”: Санчо Панса – такой же мудрый и хитроватый, находчивый в трудную минуту человек. А как же сам рыцарь? А рыцарь – это автор, Фазиль Искандер. Вот потому и испанский… Фазиль Искандер в своих произведениях создает образ целого народа. Он каким-то странным и непостижимым образом заселяет горную и равнинную Абхазию людьми. Эти люди смеются, пьют вино, веселятся, печалятся, стареют, умирают и вновь рождаются. Но у Фазиля Искандера своя Абхазия, как свой Париж у Бальзака или своя Малороссия у Гоголя, Петербург у Достоевского. Я не боюсь этих высоких сравнений, потому что в лучших своих произведениях, в частности в романе “Сандро из Чегема”, он достигает таких вершин жизнеописания, что дух захватывает от восторга. Это позволяет говорить о его необыкновенном и редком таланте».
Сказано также: Фазиль Искандер умеет смеяться славно и весело. Его юмор народен, врачующ. Искандер обладает мудростью старого и хорошо прожившего свой век крестьянина. В любых ситуациях его герои остаются рыцарями духа – добрыми и честными, мужественными и отважными. В рассказе «Начало» писатель говорит: «Чтобы овладеть хорошим юмором, надо дойти до крайнего пессимизма, заглянуть в мрачную бездну, убедиться в том, что там ничего нет, и потихоньку возвращаться обратно. След, оставленный этим обратным путем, и будет настоящим юмором».
Справочники подсказывают: родился Ф. Искандер в Сухуми в семье бывшего владельца кирпичного завода иранского происхождения. Поскольку отец был в 1938 г. депортирован из СССР, мальчик жил у родственников матери-абхазки в селе Чегем. Он закончил русскую школу с золотой медалью и поступил сначала в московский Библиотечный институт, а затем в Литературный. По окончании учебы два года, в середине 1950-х, работал журналистом в Курске и Брянске, а потом долгие годы, до начала 1990-х, редактором в абхазском отделении Госиздата.
Публиковаться начал как поэт («Горные тропы», Сухуми, 1957). Как прозаик стал известен в 1966 г., когда журнал «Новый мир» опубликовал его повесть «Созвездие Козлотура».
С коллегами и друзьями – Андреем Битовым и Беллой Ахмадулиной (1980-е годы)
Абхаз-мудрец, Искандер имеет свой непреклонный взгляд и на «ужимки и прыжки» современного искусства: «В литературе этическая пустота непременно приводит к эстетическим изыскам. И это понятно почти физиологически. Под давлением смысла слово делается тугим, трудным для обработки вне прояснения смысла. Без давления смысла слово делается дряблым, поддается любым изгибам».
О родной Абхазии Фазиль Абдулович, ныне живущий в Москве, рассказывает: «Абхазия не всегда входила в состав Грузинской ССР. Очень короткое время, с 1921 по 1922 год, она была Абхазской ССР, то есть имела тот же статус, что и Грузия. Потом кто-то Сталин или Берия с согласия Сталина (имена ведь в то время не назывались) втолкнул Абхазию в объятия Грузии. Отношения между абхазами и грузинами были абсолютно нормальными. Но что было чудовищно ненормально и что я прекрасно видел и чувствовал – это закрытие абхазских школ и перевод их на грузинский язык, а объясняли тем, что это якобы один и тот же язык, хотя эти языки ничего общего не имеют, как, скажем, русский и немецкий. Это совсем другая группа языков. Итак, все школы перевели на грузинский язык. Я учился в русской школе, куда абхазы уже не могли поступить. После 1936 г. все абхазское руководство было заменено грузинским. Итак, они действовали достаточно националистически, это в памяти всех людей осталось. Я всегда поражался тому, как ярко и яростно воспринимали грузификацию абхазские старики. Такое ощущение, что старик, уходя, очень озабочен тем, чтобы его язык сохранился. Поэтому я особенно ярко помню, как старики на повышенных тонах говорили о том, что грузинские власти стараются вытеснить абхазский язык из официальной сферы. Сделать это было довольно легко, хотя никому лично, конечно, не запрещали говорить на родном языке. Абхазский язык сохранился, но если бы это тянулось лет 50, может быть, он исчез бы».
О недавнем грузино-юго-осетинском конфликте мнение писателя таково: «Русские совершенно не виноваты в том, что делает Саакашвили. В 1992 году Грузия напала на Абхазию. При чем тут Россия? Началась очень кровопролитная война, но абхазы как-то сумели победить».
На этот счет у Фазиля Абдуловича есть и афоризм: «Национализм – это когда свинья, вместо того чтобы чесаться о забор, чешется о другую свинью».
Суждения Искандера скрижальны и порой жестко оформлены в своем лаконизме. Он одним ударом разделывается с нашими метаниями: «Компромисс: совместить вынос тела Ленина из Мавзолея с вносом в Мавзолей тела капитализма».
И о ценностях нынешней «жвачной цивилизации»: «Нёбо – небо желудка». Отнесем к этой теме и такой перл мастера: «Искусство развлечения всегда было, но оно должно занимать свое место. Расцвет индустрии развлечений свидетельствует о неправильно понятой свободе».
В знаменитой повести «Сандро из Чегема» (1989) писатель дает саркастическую формулу: «Прогресс, друзья, это когда еще убивают, но уже не отрезают ушей». И мы понимаем, что это касается не только воевавшей за свою независимость Абхазии, но и нынешних процессов в фашизировавшейся Украине. Да и вообще, его формула универсальна.
Мы много говорим о свободе. Кто-то, поддавшись на ложные посулы западной «демократии» («Иллюзии насчет демократии развеялись без следа», – скажет Искандер), совсем закусил удила, понимая свободу как вседозволенность и совсем не беря в голову, что «свобода» – это фикция. Ибо кто свободен вообще в этом мире, где любые узы есть свидетельство ответственности? Фазиль Искандер дает свою максиму внутренне свободного человека, быть может, романтическую, но стоически поразительную: «Если не можешь порвать свои цепи, плюй на них, пока не проржавеют».
Писатель считает, что сегодня само слово «стыд» стало неприличным, будто нецензурщина или ругательство, а вместе с ним – слова «бескорыстность» и «совесть». На человека, который их произносит, смотрят с опаской. Мол, чего от него ждать? «Я долго думал: в чем же дело? – вопрошает Ф. Искандер. – И понял: в глубине души нашего человека живет стремление к абсолюту. Стремление к абсолюту совести породило великую русскую литературу. А стремление к абсолюту свободы – великое одичание общества».
Фазиль Искандер, если судить по его же словам, понял, что зло столь свойственно человеческой душе, что изгнать его оттуда и из социальной жизни мы не в силах. «Часть зла всегда остается. Зло можно только сдерживать, пытаться без него обойтись. Общество все время должно вырабатывать в себе это чувство – что оно не может мириться с тьмой и хаосом. Но человек – незаконченное положительное существо. Он всегда думает, что при большом желании может взять и переиначить все к лучшему. Но это дело очень многих поколений. Надо набраться терпения».
По материалам: Ритм Евразии
Абхазия культура
