ИСТОРИЯ ПЯТИГОРЬЯ В ТРУДАХ КАБАРДИНСКОГО ИСТОРИКА ШОРЫ НОГМОВА (1794 – 1844)

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Анзор ОСТАХОВ | 27.10.2014 | 15:00

Пространственная и многогранная история Пятигорья до сих пор остается недостаточно изученной, что делает ее актуальной. Создание Северо-Кавказского федерального округа и развертывание в его пределах туристско-рекреационного кластера выводят актуальность данной проблематики на более высокий уровень, обуславливая необходимость ее комплексного переосмысления и переоценки с позиций современности. Данная статья позволит внести определенный вклад в решение данной задачи, предоставив ответ на весьма интересный вопрос: в чем заключается историческая уникальность Пятигорья и почему именно оно обрело статус «жемчужины» Северного Кавказа?

В главном труде известного кабардинского просветителя Шоры Ногмова – «История адыхейского народа» – Пятигорье фигурировало в контексте нескольких крупных исторических событий. Первое представляло собой нашествие аварского хана Байкана на адыгов. Предварительно аварские послы прибыли к адыгам на переговоры с требованием покориться власти Байкана. Но адыгский князь Лавристан вместе с другими народными вождями гордо отверг его, что спровоцировало горячий спор, который быстро перерос в ссору, окончившуюся убийством дерзких послов хана. Байкан, оскорбленный таким поступком, решил отомстить адыгам посредством крупного карательного похода. Лично возглавив огромную аварскую армию, он выступил с берегов Черного моря и достиг р. Баксан. Лавристан, по одной версии, избегал открытого боя и в конце концов скрылся неизвестно где, а по другой, он возглавил объединенное адыгское войско и вступил в генеральное сражение с аварами, закончившееся поражением адыгов и гибелью гордого князя, тело которого было похоронено у г. Бештау.

Хан Байкан подверг адыгские земли тотальному разорению: аулы были разграблены и сожжены, множество людей было истреблено, а оставшиеся в живых удалились в горы и долго не выходили на равнину. Тяжелые последствия аварского нашествия оставили неизгладимый след в исторической памяти адыгского народа: маршрут движения аваров от Черного моря до верховьев Кубани получил название «Байканов смертоносный путь», а лошадей белой масти адыги стали называть «Байканов белый конь», ибо сам хан разъезжал во время нашествия на белом коне. Покорив адыгов, Байкан сформировал из числа лучших адыгских воинов авангард своей армии и выступил в поход на Дербент. Во время его осады они сражались героически, оплачивая свою доблесть большими потерями – до 2/3 воинов погибло у крепостных стен. Выжившая часть адыгского воинства вернулась домой овеянная громкой славой и нагруженная богатой добычей. (1)

Второе событие представляло собой один из эпизодов многовекового противостояния Кабарды и Крымского ханства.  В 1569 г. объединенное крымско-турецкое войско под командованием Касима-паши совершило масштабный поход на Астрахань с целью ее захвата. Но своевременные контрдействия русских войск вынудили неприятеля отступить через волго-донские степи. С этого момента в дело вступили кабардинцы (адыги): на всем пути отступления крымских татар они подвергали их систематическим внезапным атакам, нанося большой урон. В итоге только 1/10 часть некогда многочисленного крымско-турецкого войска добралась до Крыма.

Крымский хан Девлет-Гирей в качестве возмездия за эту дерзость совершил карательный поход в Кабарду (1572 г.). Сначала его армия вторглась в Закубанье (Черкесию), остановившись в ее пределах на две недели. В течение этого времени в крымский лагерь со всех сторон стекались закубанские и кабардинские князья и дворяне, желавшие примкнуть к Девлет-Гирею. В ответ кабардинское войско, возглавляемое князьями Шогеноко, Казыем и Шужием, выдвинулось навстречу неприятелю и укрепилось по правому берегу реки Кубань, чтобы уже в приграничной полосе отразить вражеское вторжение в Кабарду. Но крымцы, совершив стратегический маневр, обошли кабардинцев с фланга и вторглись с севера. Узнав об этом, кабардинцы устремились вслед за ними и настигли их на р. Подкумок близ Пятигорья. Завязалось упорное и кровопролитное сражение, в ходе которого кабардинцы, несмотря на большие потери и пленение двух своих князей – Шахмурзы и Камбота Идаровых, – выдержали натиск противника и отстояли свои позиции. В итоге Девлет-Гирей вынужден был отступить и ни с чем вернуться обратно в Крым. (2)

Третье событие, связанное с Пятигорьем, разыгралось в начале XVIII в. К этому времени Кабарда сильно ослабла из-за княжеских междоусобиц, чем непременно решил воспользоваться крымский хан, давно желавший покорить ее своей власти. Во главе большой армии он двинулся к ее пределам. В ответ кабардинское воинство собралось на реке Баксан. Для прояснения обстановки адыги послали на разведку к северному пограничью передовой отряд Альбека Тамбиева. Достигнув реки Подкумок, он предупредил всех жителей Пятигорья о приближающейся опасности, после чего они укрылись в соседних лесах. Альбек со своими воинами несколько дней простоял на Подкумке в ожидании крымских татар. Вскоре они появились в Пятигорье, расположившись на стоянку в пустых аулах, а через три дня приготовились двинуться на юг – вглубь Кабарды. Альбек, разведав силы неприятеля, отправился обратно к своим соратникам на Баксан. Кабардинцы, выслушав его сведения, немедленно выступили навстречу крымцам и встретили их на Подкумке. Развернулась кровопролитная битва, в которой адыги, не выдержав натиска многочисленного вражеского войска, оставили поле боя и отступили к Баксану. Здесь разыгралась вторая кровавая битва, также окончившаяся поражением адыгов. В итоге, кабардинцы вынуждены были покориться власти крымского хана.

Крымское войско было размещено во всех аулах Кабарды: по 4 воина в каждой сакле. В качестве гаранта покорности адыгов крымский хан взял в аманаты (заложники) детей от каждого княжеского рода. Для укрепления своей власти в Кабарде он начал исламизацию ее населения. Местные христианские священники, более известные как шогены, были истреблены, а их посохи  – сожжены на глазах у всего народа. В каждом ауле была возведена мечеть и поселен мулла, проповедовавший местным жителям исламские догмы. Параллельно крымский хан стал собирать «живую» дань: с каждого аула по одному пленнику для продажи в рабство в Османскую Турцию. Собрав 120 рабов, хан двинулся обратно в Крым. Дойдя до Пятигорья, он остановился для обложения данью местного населения. Простой кабардинец по имени Машуко подговорил всех простолюдинов не выплачивать дани, за что крымские татары стали их жестоко притеснять. В ответ на это Машуко вместе с несколькими односельчанами скрылся среди окрестных горных вершин. Крымцы никак не могли заставить покориться этих бунтарей, тогда хан приказал взять в заложники по одной девушке с каждого пятигорского аула. Среди заложниц оказалась родная сестра Машуко. Спустя некоторое время его соратники прекратили борьбу и вернулись к своим хозяевам-феодалам, но сам Машуко не последовал их примеру: долг кровной мести за сестру не позволял ему этого сделать, мотивируя к продолжению борьбы. Каждую ночь он совершал одиночные вылазки, поджигая сакли, воруя пищу и одежду, убивая вражеских воинов, нанося всевозможный ущерб неприятелю и всем тем, кто с ним сотрудничал. Вскоре враги подстерегли его в засаде у горной тропинки, по которой он постоянно выходил на «охоту», и убили. Кабардинский народ в честь своего героя-бунтаря назвал гору, бывшую для него убежищем, его именем – «Машук». Данная вершина до сих пор сохранила это название и является одним из символов Пятигорья. (3)

Крымское стояние в Кабарде длилось 7 лет, результатом этого стало обращение части населения в мусульманскую веру. Однако вскоре случилось происшествие положившее конец крымскому игу. Во время переговоров о размере «живой» дани между старшим князем Кургоко Атажукиным и крымским пашой произошел конфликт: последний высыпал на голову князя пепел из чубука (курительной трубки). Кургоко, ничем не ответив на оскорбление, спокойно удалился и тайно приказал всем кабардинцам убить ночью татарских воинов, находящихся на постое в их саклях. В итоге, адыги за одну ночь полностью истребили вражеское войско, а сам Кургоко во главе личного отряда напал на стан крымского паши и перебил всех оккупантов. В 1708 г. крымцы попытались взять реванш и снова завоевать Кабарду, но их многочисленная армия была полностью разгромлена в знаменитой Канжальской битве. (4)

Степень исторической достоверности этих событий, описанных Шорой Ногмовым в основном на базе кабардинского фольклора, требует особого внимания в рамках отдельного исследования. (5) Но их сюжеты четко показывают один важный факт: Пятигорье на протяжении столетий играло роль пограничного форпоста кабардинцев против северных врагов; другими словами, оно являлось «северными воротами» Кабарды. Поэтому данная местность неоднократно становилась театром жестоких кровопролитных сражений с иноземными захватчиками, вторгавшимися в Кабарду с севера, и фигурировала во многих ярких событиях многовековой борьбы кабардинского народа за свою независимость. Пятигорье, согласно Ш. Ногмову, являлось важным участком первого стратегического оборонительного рубежа Кабарды, пролегавшего вдоль р. Подкумок. В случае поражения, кабардинцы отступали на второй оборонительный рубеж вдоль р. Баксан. Третий, последний, оборонительный рубеж пролегал по р. Чегем. (6) 

С приходом России на Северный Кавказ в эпоху знаменитой Кавказской войны пограничный статус Пятигорья трансформировался в новую форму: оно превратилось в межцивилизационный фронтир, где происходил контакт и диффузия русской и кавказской (адыгской) культур, представлявших собой разные цивилизационные пространства. Уникальная личность Шоры Ногмова была продуктом этого фронтира. Он родился в кабардинском ауле на р. Джицу рядом с Пятигорском. После окончания обучения в Эндерийском медресе, Шора, получивший сан муллы, оставил религиозную деятельность и подался переводчиком в кавказскую военную администрацию. Великолепное знание адыгского, арабского, турецкого, абазинского, персидского и русского языков, обеспечили востребованность его услуг. Во время службы Ш. Ногмов часто общался с жителями шотландской колонии Карасс, с русскими офицерами, с приезжавшими в край представителями русской культуры и заезжими иностранцами. Это общение познакомило его с ценностями христианской цивилизации и способствовало расширению его духовных и научно-просветительских взглядов. Позднее Шора поступил на службу в лейб-гвардии Кавказско-горский полуэскадрон при императоре Николае I в Санкт-Петербурге, что дало новые возможности для расширения его научного и культурно-просветительского кругозора. Будучи на службе, Ш. Ногмов принял участие в подавлении польского восстания (1830-1831), где проявил себя отличным воином и был награжден за храбрость. (7) Жизненный путь Ш. Ногмова – это доказательство восприятия кавказскими горцами европейских ценностей, которые несла с собой русская культура: Шора мог стать отличным священником или известным воином, что в его время являлось мечтой многих горцев, но он выбрал другой путь – путь просвещения, посвятив свою жизнь изучению истории и языка родного адыгского народа. Последнее стало для него главной ценностью, которую он возвел на пьедестал, возвысив над остальными жизненными ориентирами популярными в его время.

В заключение стоит отметить, что пограничное положение Пятигорья превратило его сначала в межцивилизационный фронтир, а затем в культурную жемчужину Северного Кавказа. Пятигорье, ставшее уже русским, превратилось в родину кабардинского просвещения, которое в немалой степени способствовало укреплению русско-кабардинских мирных связей. 

Остахов Анзор Александрович – кандидат исторических наук, доцент кафедры Социологии, общей и юридической психологии ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет» (филиал в г. Пятигорске).

Источник: III Зерновские чтения: сборник материалов межрегиональной научно-практической конференции. – Ессентуки: Изд-во «Северо-Кавказский федеральный университет» в г. Пятигорске, 2013. – С. 105-109.

историография Кабарда культура Россия

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: