На главную страницу Карта сайта Написать письмо

Публикации

ПОБЕГ В АРЗРУМ. К 185-ЛЕТИЮ САМОГО ИЗВЕСТНОГО ПУТЕШЕСТВИЯ ПОЭТА (V)

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Сергей ДМИТРИЕВ | 08.02.2015 | 20:00

Часть Iчасть IIчасть III, часть IV 

На пути к свадьбе

Своё возвращение в Россию после кавказской эпопеи сам Пушкин описал в «Воспоминаниях в Царском Селе» как возвращение «отрока Библии», который «воспоминаньями смущенный» и исполненный «сладкою тоской»,

Увидев, наконец, родимую обитель,
Главой поник и зарыдал.

Путешествие придало Пушкину новые силы и новые надежды. Именно в последние месяцы 1829 года под впечатлением поездки в Арзрум поэт фактически закончил главу «Странствие» романа «Евгений Онегин», которая войдёт потом в него в качестве «Путешествия Онегина», а также почти дописал поэму с описаниями примет быта и обычаев жизни кавказских горцев «Тазит». Он заказал художнику Н. Г. Чернецову акварель с видом Дарьяльского ущелья, и картина маслом, созданная по этому рисунку, висела у него в кабинете в последней петербургской квартире на Мойке. Любопытно, что «дариал» на древнем персидском языке означает «ворота» или, точнее, «врата аланов».

Вернувшись в Петербург, Пушкин прочитал тенденциозные «Воспоминания о незабвенном А. С. Грибоедове» Ф. В. Булгарина, что не могло не укрепить его желания сказать своё честное слово о Грибоедове, что он и сделал потом в своём «Путешествии...» Кроме того, Пушкин ещё несколько раз цитировал поэта и вспоминал о нём в своих статьях и письмах, встречался с людьми, которые его хорошо знали. Весьма любопытно, что в январе-феврале

1830 года Пушкин общался в Петербурге с английским офицером и дипломатом Джеймсом Эдвардом Александером, долгое время жившим в Персии, встречавшимся там с Грибоедовым и написавшим книгу «Путешествие из Индии в Англию», изданную в Лондоне в 1827 году, в которой, в частности, утверждал, что Мирза Якуб, тот самый «зловещий евнух», сыгравший роковую роль в судьбе Грибоедова, был тесно связан с английскими резидентами в Персии. Не будет отступлением от истины утверждать, что во время этих встреч обсуждались потаённые стороны трагедии в Тегеране.

К Грибоедову, без всякого сомнения, можно отнести и вот эти слова Пушкина, которые он адресовал памяти М. Б. Барклая де Толли:

О люди! Жалкий род, достойный слёз и смеха!
Жрецы минутного, поклонники успеха!
Как часто мимо вас проходит человек,
Над кем ругается слепой и буйный век,
Но чей высокий лик в грядущем поколенье 
Поэта приведёт в восторг и умиленье!

Пушкину пришлось не раз оправдываться в том, что, вернувшись с Кавказа, он не воспел ратные подвиги русского войска. На самом деле поэт гордился русскими победами, но не хотел по заказу воспевать царедворцев и полководцев и даже высказался об этом в своих набросках:

Пока сердито требуют журналы,
Чтоб я воспел победы россиян 
И написал скорее мадригалы 
На бой или на бегство персиян...

В 1831 году в «Бородинской годовщине» Пушкин всё же отдал дань И. Ф. Паскевичу и как усмирителю польского восстания, контуженному, но выжившему в боях за Варшаву, и как кавказскому герою, победителю персиян и турок:

Победа! Сердцу сладкий час!
Россия! Встань и возвышайся!
Греми, восторгов общий глас!..
Но тише, тише раздавайся 
Вокруг одра, где он лежит,
Могучий мститель злых обид,
Кто покорил вершины Тавра,
Пред кем смирилась Эривань,
Кому суворовского лавра 
Венок сплела тройная брань.

При этом Пушкин вспомнил «летящего за Прагу младого внука» Суворова, князя А. А. Суворова, того самого, который во время русско-персидской войны был рядом с Грибоедовым, когда он испытывал свою храбрость, не укрываясь от залпов вражеских орудий.

Поездка на Восток на время успокоила страсть Пушкина к путешествиям, но уже в конце 1829 года он написал, по сути, программное стихотворение и для самого себя, и для многих путешественников, назвав несколько мест, которые ему хотелось бы посетить:

Поедем, я готов; куда бы вы, друзья,
Куда б ни вздумали, готов за вами я 
Повсюду следовать, надменной убегая:
К подножию ль стены далёкого Китая,
В кипящий ли Париж, туда ли, наконец,
Где Тасса не поёт уже ночной гребец,
Где древних городов под пеплом дремлют мощи,
Где кипарисные благоухают рощи, —
Повсюду я готов. Поедем... но, друзья,
Скажите: в странствиях умрёт ли страсть моя?

В этом стихотворении поэт упомянул несколько стран, куда влекли его мечты странника, - Китай, Францию, Италию и, вероятно, Испанию. А какова была реальная подоплёка этого стихотворения? Оказывается, очень и очень любопытная, вновь связанная с Востоком. Дело в том, что после возвращения с Кавказа поэт неожиданно встретился со своим старым знакомым по работе в Коллегии иностранных дел П. Л. Шиллингом, человеком широкого научного кругозора, занимавшимся не только физикой, но и синологией (китаеведением). Зная китайский язык, Шиллинг изучал рукописи Древнего Китая и занимался организацией научной экспедиции в эту страну. Экспедиция должна была отправиться туда вместе с российским посольством. Он пригласил Пушкина, известного своей страстью к путешествиям, присоединиться к этому весьма трудному и опасному предприятию, поскольку Китай в ту пору для европейцев был «закрытой страной». На интерес Пушкина к Китаю повлиял и знаменитый своими авантюристическими наклонностями Н. Я. Бичурин (в монашестве Иакинф), который в качестве начальника православной духовной миссии прожил в Китае 14 лет и написал целый ряд книг, в том числе «Описание Тибета». Пушкин не только был знаком с этими книгами, но и часто общался с Бичуриным, открывавшим поэту тайны далёкого Китая и звавшим его в намеченную экспедицию.

Из-за сложностей со сватовством к Н. Н. Гончаровой поэт находился в тот период на грани отчаяния и живо откликнулся на предложение друзей. 7 января 1830 года он отправился на приём к Бенкендорфу, но не застав его, написал ему письмо, в котором повторил свою старую просьбу о посещении Европы и сообщил о своём новом желании – посетить Китай: «Покамест я ещё не женат и не зачислен на службу, я бы хотел совершить путешествие во Францию или Италию. В случае же, если оно не будет мне разрешено, я бы просил соизволения посетить Китай с отправляющимся туда посольством».

По сути, в данном случае поэт поступал так же, как Байрон перед своей женитьбой. Опасаясь отказа в сватовстве, Пушкин признавался в незаконченном отрывке «Участь моя решена, я женюсь...», переведённом якобы с французского, в твёрдом и навязчивом желании уехать подальше от родных просторов: «Если мне откажут, - думал я, - поеду в чужие края, - и уже воображал себя на пироскафе. Около меня суетятся, прощаются, носят чемоданы, смотрят на часы. Пироскаф тронулся, морской, свежий воздух веет мне в лицо; я долго смотрю на убегающий берег: «My native land, adieu». – «Моя родная земля, прощай» (англ.)». Причём поэту почти неважно было, куда ехать. В том же 1830 году в «Домике в Коломне» поэт признавался, что ему всё кажется, «что в тряском беге / По мерзлой пашне мчусь я на телеге»:

Что за беда? не всё ж гулять пешком 
По невскому граниту, иль на бале 
Лощить паркет, или скакать верхом 
В степи киргизской. Поплетусь-ка дале,
Со станцию на станцию шажком...

Однако его надеждам на новое путешествие не суждено было сбыться.

17 января он получил ответ Бенкендорфа с уведомлением, что император «не соизволил снизойти на вашу просьбу посетить заграничные страны, полагая, что это слишком расстроит ваши денежные дела, а кроме того, слишком отвлечёт вас от ваших занятий. Ваше желание сопровождать нашу миссию в Китай также не может быть удовлетворено, потому что все входящие в неё лица уже назначены и не могут быть заменены другими без уведомления о том Пекинского двора». Как же Николай I не хотел никуда отпускать поэта, в первую очередь, в силу его сомнительной «неблагонадежности»! В марте 1830 года он не отпустил Пушкина даже в Полтаву с Николаем Раевским. И как мог император утверждать, что путешествие в Европу «отвлечёт» Пушкина от его «занятий», ведь литературное поприще, особенно для гениального поэта, в том-то и состояло, чтобы «напитываться новыми впечатлениями» и на их основе создавать новые произведения.

М.А. Цявловский в своих, к сожалению, уже забытых статьях о Пушкине приводил вообще феноменальный для темы нашего исследования факт: когда зимой 1830 года Пушкину было отказано в посещении Европы и Китая, он ухватился за мысль проситься в Персию, поданную ему тем самым чиновником III Отделения А.А. Ивановским, который навещал Пушкина ещё в 1828 году. Свидетельств факта такого прошения в документах не сохранилось, но ведь оно могло быть высказано и в устной форме, например, во время одной из встреч Пушкина с Бенкендорфом. В любом случае, готовность Пушкина отправиться туда, где погиб его друг и выдающийся дипломат Грибоедов, говорит о многом: и о смелости, и о готовности жертвовать собой, и о дружеской верности великого поэта!..

Пушкину пришлось ещё долго оправдываться за свою поездку в Арзрум, «за которую имел я несчастие заслужить неудовольствие начальства», как писал он Бенкендорфу 21 марта 1830 года. При этом он привёл слова, сказанные ему как-то самим шефом жандармов: «... Вы вечно на больших дорогах». Тем самым Бенкендорф как бы намекнул поэту: зачем ему ездить в далёкие страны, если он и так всегда в пути и движении, хватит, мол, и этого.

Пушкину опять не повезло с путешествиями в чужие страны (не совершать же ему новый побег?), но зато повезло в любви: поэту, наконец, удалось получить согласие на брак с Гончаровой у её матери. Это произошло после того, как он показал ей письмо Бенкендорфа от 28 апреля 1830 года, в котором утверждалось, что в положении Пушкина нет «ничего ложного и сомнительного».

Экспедиция же в Китай, организованная Шиллингом и Бичуриным, продолжалась с 1830-го по 1832 год, были собраны уникальные восточные манускрипты, пополнившие Азиатский музей Академии наук в Петербурге. Пушкин внимательно следил за ходом экспедиции и публиковал в «Литературной газете» заметки о ней Бичурина. Его интерес к Китаю долго не ослабевал. Известно, например, что во время своего пребывания в Полотняном заводе в мае 1830 года он на первое место среди предметов своего внимания поставил книги о Китае: «Описание Китайской империи» и «О градах китайских». Осенью того же года поэт писал из Болдина в письме к жене: «Передо мной теперь географическая карта; я смотрю, как бы дать крюку и приехать к вам через Кяхту...» Позже Пушкин в «Истории Пугачёвского бунта», рассказывая о бегстве калмыков-торгоутов на границу с Китаем, писал: «Самым достоверным и беспристрастным известием о побеге калмыков обязаны мы отцу Иакинфу, коего глубокие познания и добросовестные труды разлили столь яркий свет на сношения наши с Востоком». А в последние месяцы жизни Пушкин проявлял особый интерес к истории Камчатки...

А. О. Смирнова-Россет, в воспоминаниях которой, правда, некоторые исследователи находят сомнительные сведения, уверяла, тем не менее, что интерес Пушкина к Китаю был совсем не случайным: «Я спросила его: неужели для его счастья необходимо видеть фарфоровую башню и великую стену? Что за идея смотреть китайских божков? Он уверил меня, что мечтает об этом с тех пор, как прочёл «Китайского сироту», в котором нет ничего китайского; ему хотелось бы написать китайскую драму, чтобы досадить тени Вольтера». В черновиках первой главы «Евгения Онегина» сохранились недописанные пушкинские строки о Конфуции:

Конфуций – мудрец Китая 
Нас учит юность уважать – 
От заблуждений охраняя,
Не торопиться осуждать. 
Она одна даёт надежды...

Китайский эпизод в мечтаниях Пушкина о дальних странствиях ещё раз демонстрирует, насколько отзывчивым он был к истории и жизни самых разных народов мира, как увлечённо он бредил Востоком, понимая, вероятнее всего, ту великую миссию, которую суждено было выполнить русскому народу в Азии. Косвенно об этом осознании свидетельствует записанный Пушкиным в дневнике его разговор 30 ноября 1833 года с английским поверенным в делах в Петербурге Блаем: «Долго ли вам распространяться? (мы смотрели карту постепенного распространения России, составленную Бутурлиным). Ваше место Азия; там совершите вы достойный подвиг цивилизации...»

Накануне свадьбы поэта, 12 февраля 1831 года из поездки в Персию вернулся старший брат Натальи Николаевны Дмитрий Гончаров, который, будучи чиновником Министерства иностранных дел, как раз и занимался в Тавризе разбором вещей и бумаг Грибоедова. И совершенно очевидно, что он не мог не рассказать Пушкину во время их встреч о подоплёке и реальных обстоятельствах гибели поэта-посланника. Неизвестно, привёз ли Гончаров с собой в Москву что-либо памятное из грибоедовских вещей...

Между тем венчание поэта и Натальи Гончаровой прошло 18 февраля 1831 года и было омрачено предзнаменованием, которое уж слишком явно напомнило то, которое произошло два с половиной года назад во время венчания Грибоедова с Ниной Чавчавадзе 22 августа 1828 года в Тифлисе, когда болевший лихорадкой жених обронил обручальное кольцо и сказал, что «это дурное предзнаменование». Присутствовавшая на венчании Пушкина Е. А. Долгорукова вспоминала: «Во время венчания нечаянно упали с аналоя крест и Евангелие, когда молодые шли кругом. Пушкин весь побледнел от этого. Потом у него потухла свечка. «Tous les mauvais augures» – «Всё плохие предзнаменования» (франц.), – сказал Пушкин, выходя из церкви». Провидение ещё раз протянуло незримую ниточку сходства между судьбами двух великих поэтов, хотя одному из них до исполнения мрачного предзнаменования оставалось чуть более 5 месяцев, а другому – немногим менее 6 лет.

Кавказ культура Пушкин Россия



Добавить комментарий
Ваше имя:
Ваш E-mail:
Ваше сообщение:
   
Введите код:     
 
Выбор редакции
22.02.2022

"Очевидно, что Анкара и Баку продолжат политику...

21.05.2020

Интервью Александра КРЫЛОВА


01.10.2019

Рассматривается роль ведущих мировых и региональных держав в геополитических процессах Кавказского...

17.09.2019

В уходящем летнем сезоне – закроется он примерно в ноябре – Северный Кавказ переживает настоящий...

11.08.2019

Отказ правительства от эксплуатации Амулсарского золотого рудника даже в случае позитивного экспертного...

05.05.2019

Джордж Сорос выступил с идеей подчинения армянского государства транснациональным «неправительственным» структурам

27.03.2019

В настоящее время выстраивается диалог между новой армянской властью и Россией. Кроме того, те шаги,...

Опрос
Сворачивание военных действий в Сирии

Библиотека
Монографии | Периодика | Статьи | Архив

29-й и 67-й СИБИРСКИЕ СТРЕЛКОВЫЕ ПОЛКИ НА ГЕРМАНСКОМ ФРОНТЕ 1914-1918 гг. (по архивным документам)
Полковые архивы представляют собой источник, который современен Первой мировой войне, на них нет отпечатка будущих потрясших Россию событий. Поэтому они дают читателю уникальную возможность ознакомиться с фактами, а не с их более поздними трактовками, проследить события день за днем и составить собственное мнение о важнейшем периоде отечественной истории.

АРМЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Крылов А.Б. Армения в современном мире. Сборник статей. 2004 г.

АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА: ОСОБЕННОСТИ «ВИРТУАЛЬНОЙ» ДЕМОГРАФИИ
В книге исследована демографическая ситуация в Азербайджанской Республике (АР). В основе анализа лежит не только официальная азербайджанская статистика, но и данные авторитетных международных организаций. Показано, что в АР последовательно искажается картина миграционных потоков, статистика смертности и рождаемости, данные о ежегодном темпе роста и половом составе населения. Эти манипуляции позволяют искусственно увеличивать численность населения АР на 2.0 2.2 млн. человек.

ЯЗЫК ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА: ЛОГИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Анализ политических решений и проектов относительно региональных конфликтов требует особого рассмотрения их языка. В современной лингвистике и философии язык рассматривается не столько как инструмент описания действительности, сколько механизм и форма её конструирования. Соответствующие различным социальным функциям различные модусы употребления языка приводят к формированию различных типов реальности (или представлений о ней). Одним из них является политическая реальность - она, разумеется, несводима только к языковым правилам, но в принципиальных чертах невыразима без них...

УКРАИНСКИЙ КРИЗИС 2014 Г.: РЕТРОСПЕКТИВНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
В монографии разностороннему анализу подвергаются исторические обстоятельства и теории, способствовавшие разъединению восточнославянского сообщества и установлению границ «украинского государства», условность которых и проявилась в условиях современного кризиса...

РАДИКАЛИЗАЦИЯ ИСЛАМА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Монография посвящена вопросам влияния внутренних и внешних факторов на политизацию и радикализацию ислама в Российской Федерации в постсоветский период, а также актуальным вопросам совершенствования противодействия религиозно-политическому экстремизму и терроризму в РФ...



Перепечатка материалов сайта приветствуется при условии гиперссылки на сайт "Научного Общества Кавказоведов" www.kavkazoved.info

Мнения наших авторов могут не соответствовать мнению редакции.

Copyright © 2024 | НОК | info@kavkazoved.info