На главную страницу Карта сайта Написать письмо

Публикации

О религиозной жизни и гражданском обществе в современной Осетии

Публикации | Руслан БЗАРОВ | 05.05.2011 | 22:00

Доклад на заседании Общественной Палаты РСО-Алания д.и.н., профессора Руслана Бзарова.

Религиозная ситуация – это совокупность всех изменяющихся структурных элементов религиозной жизни: в том числе уровень религиозного сознания, степень влияния религии на общество, отношение различных социальных групп и общества в целом к разным религиям и конфессиям, характер межрелигиозного диалога, особенности государственно-конфессиональных отношений и многое другое.

Определяющая черта религиозной ситуации в современной России – свобода вероисповедания. Одна из благоприятных тенденций в развитии религиозной ситуации – это защита прав верующих и продолжение улучшения законодательной базы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в Северной Осетии сегодня действуют общины последователей не менее чем полутора десятков различных конфессий. В их числе как привычные для республики православные, мусульмане (сунниты и шииты), евангельские христиане (баптисты), христиане григорианского толка, иудеи, католики, так и относительно новые религиозные течения — общество сознания Кришны, бахаи, свидетели Иеговы, пятидесятники, адвентисты седьмого дня и другие. При этом адепты большинства названных конфессий еще и делятся на различные течения.

Главная традиционная черта религиозной ситуации в Осетии, отмеченная практически всеми наблюдателями – высокий уровень межконфессионального согласия. Даже последние два десятилетия, ознаменованные социальными и природными катастрофами, войнами и политическими конфликтами, нам удалось прожить без всякой религиозной конфронтации. На таком фоне тем более заметны любые признаки радикализма и неадекватности. Нынешнее обсуждение места религии в жизни гражданского общества есть реакция Общественной Палаты РСО-А на попытки публичного нарушения наших традиций – реакция обеспокоенности, предупреждения и готовности противостоять наступлению на принципы гражданского согласия, с чьей бы стороны ни планировалась подобная атака.

Ни описать в деталях все коллизии взаимоотношений религии, гражданского общества и государства в Осетии, ни изложить всю сложную религиозную историю нашей родины, конечно, невозможно в коротком сообщении. Тем не менее, я позволю себе обратить ваше внимание на важнейшие исторические этапы развития религиозной ситуации и особенности формирования осетинского (от слова «Осетия») религиозного сознания.

Важнейшая особенность духовной истории Алании-Осетии состоит в сохранении основ исконной народной веры, восходящих ко временам индоиранской общности и продолжающих объединять весь народ, несмотря на распространение двух мировых религий – христианства и ислама. Это объясняется не только древностью осетинской религиозной традиции, но прежде всего ее основными чертами.
Первая из них – строгий монотеизм или единобожие, которое возникло задолго до христианизации Алании. Единый Бог имеет эпи¬теты «Великого», «Единочтимого», «Мир сотворившего». Святые-дзуары покровительствуют раз¬ным сферам мироздания, частям природы и отраслям человеческой дея¬тельности. Другая черта – универсальность: во всех уголках Осетии исповедуется единая вера, разнятся лишь названия храмов-святилищ, могущие носить имя местности, годового праздника, природного объекта. Еще одна черта – полная веротерпимость вплоть до принятия иной веры с условием сохранения прежней. И, наконец, древняя религиозная традиция отличается синкретизмом, т. е. она  неотрывна от любой другой сферы народной культуры: оставаясь осетином в традиционном культурном смысле, невозможно отказаться от следования ее нормам.

Имея жесткую обрядовую структуру и строгий канон молитвословия, аланская религиозная традиция обходилась без церковной организации. И поныне, как в геродотовом описании скифов, ритуалом руководит глава родственной или социальной группы. Необходимый атрибут молебственного пира – три пирога с сыром, ритуальный символ гармонии вселенной, состоящей из трех миров – верхнего, среднего и нижнего. После молитвы-освящения, с чашей в руках вознесенной к Богу, раздвинутые (модель изначального Хаоса) пироги сдвигаются в правильную стопку (гармония Космоса) и делятся на восемь частей (числовой символ космической полноты и обновления).

Вместе с тем Алания-Осетия – древнейшая христианская страна в составе России. Первое знакомство алан с христианством связано с именами ближайших учеников Христа – святых апостолов Андрея Первозванного и Симона Кананита. Начало широкого распространения христианства в Алании относится к VII в.: среди аланских царей были уже христиане, в стране действовали храмы и монастыри. В начале X в. православие стало государственной религией Аланской державы: была создана Аланская епархия Константинопольской патриархии. Глава епархии, назначаемый патриархом, со второй половины X в. имел сан митрополита (самый высокий после патриарха). Аланская митрополия существовала до XIV в.

Уважение к христианской религии и ее символам было в Алании так велико, что, по словам венгерского монаха Юлиана, заставшего период анархии и междоусобиц, «достаточно укрепить изображение креста на конце шеста с хоругвию и, подняв его, нести; это позволяет им во всякое время идти в полной безопасности». В числе святых мучеников христианской церкви известно несколько десятков алан. В житии Кирилла, создателя славянского письма, аланы названы среди народов, «имеющих письменность и славящих Бога на своем родном языке».

Аланские православные храмы, как известно, древнейшие на территории России. В X в. воздвигнуты знаменитые Зеленчукские храмы, Шоанинский и Сентинский – в нынешнем Карачае. К началу XI в. относится строительство Зругского, Тлийского и Нарского храмов в высокогорной Осетии. Храмы XIII-XIV вв. известны в Галиате, Фараскате, Донифарсе, Нузале.

Единобожие предопределило комплиментарную историю взаимоотношений христианства с древней синкретической религией. Наиболее активным было влияние христианской церкви в Алании X-XII вв. Видимо, именно тогда для успеха государственной христианизации была сделана попытка слить образы аланских и христианских небожителей. Параллели между аланскими дзуарами и православными святыми издревле используются в церковной практике и народных обрядах как знак взаимного уважения и тысячелетних связей.

Другая мировая религия – мусульманство – известна аланам со времен Арабского халифата, когда началось ее распространение на Южном Кавказе. Во второй половине XIII в. ислам суннитского толка стал религией части городского населения Алании. Катакомбный (т. е. типичнейший, сугубо аланский) могильник у станицы Змейской включает погребения по мусульманскому обряду, на столичном городище Верхний Джулат обнаружены руины двух мечетей и мусульманское кладбище начала XIV в. Знаменитый Татартупский минарет, обрушенный советскими реставраторами, принадлежал джулатской соборной мечети. Таким образом, аланское мусульманское меньшинство – самая ранняя исламская община на Северном Кавказе, исключая Дербент с округой. К раннему периоду знакомства с исламской терминологией относятся лексические заимствования в осетинском языке («харам», «хаир», «мулк» и др.), ставшие органической частью народного мировоззрения и культуры.

С XV в. территория Алании ограничивалась ущельями Центрального Кавказа. Алания-Осетия той эпохи – конфедерация горных обществ. После потери государственности церковное православие сумело удержать свое влияние только на южной границе Осетии, доступной для деятельности грузинских священников. Тем не менее, народ сохранил и храмы, и имена святых, и некоторые детали обрядности, ставшие органической частью традиционного религиозного культа.

Ислам хорошо известен в четырех северных обществах – Тагаурском, Куртатинском, Алагирском и Дигорском. К XVII в. относится широкое распространение ислама в Кабарде, и с этого времени его престиж и политическое значение было связано с влиянием кабардинских князей, контролировавших Центральное Предкавказье. Мусульманство, характерное для аристократии северных осетинских обществ, воспринималось как престижный культурно-политический выбор. При этом представители высших сословий, заинтересованные в тесном общении и состоявшие в близком родстве с кабардинской знатью, сами исповедовали ислам, но мало заботились о его распространении на родине.

Взгляд соседей на соотношении ислама и православия в Осетии ясно выразил царевич Вахушти, грузинский историк первой половины XVIII в.: по его словам, у осетин «главари и знатные суть магометане, а простые крестьяне – христиане».

Положение изменилось с присоединением Осетии к России, которое повысило политико-идеологическое значение религии. Само установление русско-осетинских отношений в XVIII в. связано с деятельностью Осетинской духовной комиссии – миссионерской организации, созданной Синодом. Государственная поддержка христианства в Осетии не сопровождалась ущемлением мусульман. Однако приверженность исламу наиболее влиятельных слоев при христианском исповедании большинства народа вынудила власти учитывать религиозную сторону любых социальных, экономических, политических решений.

Важно заметить: в конце XVIII – первой половине XIX в. численность осетинских мусульман непрерывно росла – в северных обществах ислам становился религией не только верхов, но и части средних слоев. Этому способствовали несколько факторов – массовое переселение на равнину, расширившее контакты с соседями-мусульманами, усиление пропаганды ислама из-за рубежа и т. д. Но главная причина в том, что на фоне Кавказской войны в исламскую (т. е. по определению оппозиционную, рассматриваемую как антигосударственная, и одновременно самую доступную) идеологическую форму воплощались различные виды социального протеста и недовольства российской властью.

Желая предотвратить распространение ислама, администрация объявила об уголовном преследовании «ренегатов» – так называли христиан, переходящих в мусульманскую веру. В ходе межевания равнинных земель состоялось раздельное поселение христиан и мусульман – так появились мусульманские и христианские селения, к тому же сформированные по принципу разделения сословий. Иными словами, в середине XIX в. государство избрало в качестве социальной опоры в Северной Осетии широкие слои свободного крестьянства.

В ответ сформировалась влиятельная мусульманская фронда, ставшая опорой исламской пропаганды и мухаджирского движения. Обманутая в своих надеждах на поддержку государства, оппозиционная элита возглавила движение мухаджиров –переселенцев на территорию Османской империи. Общее число эмигрировавших в 1859-1865 гг. осетин не превышало 4-5 тысяч человек. Государство не препятствовало и даже потворствовало переселению. Широкая агитация против переселения и активная борьба с его организаторами были заслугой мусульманской интеллигенции. Большинство осетин-мусульман все-таки остались на родине.

По официальным данным на 1867 г. население Северной Осетии составляло 6122 двора или 47673 души, из них 36367 человек исповедовали христианство, а 11306 – мусульманство. Из мусульман 1013 человек числились ренегатами, то есть бывшими христианами, перешедшими в ислам. Численность православных осетин, живших тогда в Закавказье, приближалась к полусотне тысяч. Нетрудно подсчитать, что в пору максимального распространения ислама в Осетии мусульманское меньшинство не превышало 15 % населения.

Во второй половине XIX – начале XX в. в Осетии уже не было признаков исламизации, хотя действовали два десятка мечетей, постоянно росло число лиц, получивших исламское образование, и паломников, совершивших хадж.

В XIX в. параллельно развитию российской администрации и тем же способом проб и ошибок складывалась структура церковных учреждений в Осетии. К 1840-м гг. сформировалось благочиние, а 1850-е было создано управление осетинскими приходами. После присоединения к России Осетия находилась под управлением Астраханского епископа. После присоединения Грузии и учреждения в составе Русской Православной церкви Грузинского экзархата туда передана и территория Осетии. В 1875 г. выделено Владикавказское викариатство, а в 1885 г. взамен его учреждена самостоятельная епархия, которая в 1894 г. выведена из состава Грузинского экзархата. Логика изменений прозрачна – понимание особенностей Осетии приходило постепенно, но неотвратимо. Владикавказская епархия просуществовала до 1922 г. Из аккуратно разобранного на камни кафедрального собора построили здание, в котором теперь располагается Правительство. Возвращая ныне свое место в жизни России и Осетии, Русская Православная церковь заново идет тернистым колониальным путем проб и ошибок. До 1998 г. Северная Осетия входила в Ставропольскую и Бакинскую, сейчас входит в Ставропольскую и Владикавказскую епархию. Будет, конечно, восстановлена и самостоятельная Владикавказская епархия.

Оптимистической представляется и эволюция понимания осетинской традиции во Владикавказском благочинии. Очень важно произнести здесь слово «язычество», символизирующее целую эпоху жестокой борьбы против осетинской духовной культуры. Осетинское религиозное сознание отличается жестким и последовательным монотеизмом. Религиозная традиция, уходящая корнями в индоиранскую древность, была единобожной к моменту распространения мировых религий, послужила им надежным фундаментом и потому продолжала существовать. В XVIII в., в эпоху присоединения к России, образованные православные иерархи и наблюдатели не обнаружили в Осетии никакого «язычества». Речь шла лишь о новом воцерковлении народа после трехвекового перерыва. Тезис о «язычестве» изобретен уже в XIX в., когда после присоединения Грузии российский Синод решил использовать в Осетии грузинских священников. Интересно, что «языческая квалификация» как идеологический инструмент была эффективно использована в XIX в. великодержавными шовинистами, в XX в. – советскими сторонниками денационализации. И только несколько лет назад, в начале XXI в. Владикавказское благочиние публично отказалось продолжать дело духовных колонизаторов.

Говоря об истоках и особенностях нашей религиозной ситуации, нельзя обойти молчанием и последователей других христианских конфессий. По укорененности в Осетии, социокультурной роли и численности первое место среди них, несомненно, занимают евангельские христиане (баптисты). Первая баптистская группа возникла во Владикавказе в 1871 г., а в конце XIX в. наш город превратился в один из мировых идейных центров этого направления протестантизма. Первоначально средой распространения баптизма стали сектантские общины молокан и субботников, но вскоре проповедью новой конфессии были охвачены осетинские селения и казачьи станицы. И в советскую эпоху, и в наше время евангельское христианство выгодно отличается опорой на родной язык верующих, оперативной реакцией на политические и бытовые проблемы. Возможно, не все знают, что большинство баптистских организаций (их называют церквями) занимают активную гражданскую позицию, принимают патриотические ценности, отвергают возможность не служить в армии и т. д.

Католичество и лютеранство – так же, как иудаизм – всегда были связаны в Осетии с этнокультурными группами: это поляки, литовцы, словенцы, немцы, эстонцы. В случае с иудаизмом – евреи и караимы.

Конфессиональный кризис конца 80-х – начала 90-х годов XX века, когда каждый пятый осетин оказался беженцем, выразился в высокой волне сектантства. В новых условиях эта волна спадает, традиционные конфессии постепенно возвращают свою паству. Большинство из тех, кто еще десять-пятнадцать лет назад мог стать легкой добычей уличных «проповедников», теперь приходят в православную церковь, имеющую в Алании-Осетии тысячелетние традиции.

Несомненно, Осетия-Алания – страна древней и, не побоюсь этого слова, апостольской православной традиции. Но ведь одновременно и страна многоконфессиональной гармонии, слишком древняя и самобытная в конфессиональном смысле, чтобы чужие или сиюминутные интересы определяли ее духовную жизнь. Цивилизационный, культурно-исторический, социально-политический баланс между различными религиозными традициями достигнут в Осетии давно и отменять его нет никаких оснований. Самое главное – традиция многоконфессиональности, как и основы нашей многоэтничности и поликультурности, сложилась естественно и объективно, она отражает интересы нашей родины и хорошо вписывается в ее перспективы.

Многоконфессиональность не только не помешала национальной и культурной консолидации осетинского народа, но сделала осетинскую культуру Нового времени чуждой любых конфессиональных предрассудков. Традиционное единобожие и духовные пласты авраамической (массовой православной и сепаратной исламской) традиции органически слиты в сознании народа и надежно обеспечивают устойчивый духовный баланс толерантности и открытости внешнему миру. Осетинская культура не противопоставляет христианство и мусульманство, и не примиряет их (ведь в этом нет нужды), а гармонично совмещает с собственным исконным представлением о Едином Боге – Создателе всего сущего.

Как минимум дважды, в период распада Российской империи и СССР, т. е в начале и в конце XX в. различные политические силы пытались расколоть Осетию по религиозному принципу, однако получили достойный отпор.

Длительный исторический опыт вполне позволяет оценить перспективный потенциал самобытной межконфессиональной гармонии, надежно предохраняющей нас от религиозного экстремизма, поскольку конфессиональная принадлежность в этих условиях не имеет большого значения для самоидентификации, а мировые религии занимают почетное положение в сфере духовности и культуры, не проникая в сферу этнополитических и социальных отношений.

Для устойчивого развития и успешной модернизации необходимо сохранить основы и особенности нашей религиозной культуры. А в вызовах и рисках нет недостатка. В частности, при введении предмета, связанного с религиозной историей и культурой, в учебный план общеобразовательной школы в многоэтничной и многоконфессиональной Северной Осетии требуется подчеркнутое внимание и уважительная осторожность. Главная опасность, которую нужно предусмотреть и избежать – это такое разделение учащихся по этноконфессиональным признакам, которое могло бы сказаться на актуальных форматах национально-культурного и гражданского единства. При этом не будем забывать, что существуют условия для получения первоначального религиозного образования в воскресных школах при храмах, молельных домах и мечетях. Просветительскую функцию выполняют также национально-культурные общества.

Три важнейших обстоятельства, как мне представляется, будут определять в ближайшей перспективе развитие религиозной ситуации в Осетии.

Первое – позиция Русской Православной Церкви, которая вновь не может похвалиться ни знанием особенностей Осетии, ни интересом к ее культуре, ни заботой о ее будущем. Впрочем, кадровые перемены во Владикавказском благочинии внушают надежду.

Алания-Осетия – действительно, древняя христианская страна. По опросам, до 85 % населения называют себя верующими, из них не менее двух третей – православными. Значение православия в общественно-политической жизни Осетии – отнюдь не только религиозная, но важная социокультурная и культурно-политическая проблема. Место православной церкви в жизни Осетии всегда определялось и может определяться впредь только вниманием и уважением к жизненным нуждам, культурным традициям, языку и письменности самого древнего из христианских народов Российской Федерации. Многолетний опыт наблюдения убеждает, что без восстановления Владикавказской епархии, без возвращения к литургической поддержке родного языка, без ответственного следования собственной социальной доктрине Русская Православная Церковь рискует быстро исчерпать в Осетии ресурс народного доверия.

Второе – неустойчивая социально-политическая позиция и заметный дрейф руководства Духовного управления мусульман Северной Осетии в сторону модных радикальных тенденций в исламе. Это особенно заметно тем, кто вырос в осетинской мусульманской среде и даже – вроде меня самого – в мусульманской стране. Мы-то знаем, что исламской культурой называется не борода и не хиджаб, без которых прекрасно обходились в семьях ортодоксальных и исламски образованных мусульман, совершавших старинные, длительные, пешие хаджи.

Понятно, что даже пресловутый ваххабизм вовсе не обязательно должен быть экстремистским. Однако ислам, не задумывающийся о судьбе Осетии, Кавказа и России, выглядит у нас слишком экзотически, чтобы не вызывать вопроса – а ислам ли это, и что такое тогда ислам. Ведь мы не забыли ту выдающуюся роль, которую всего столетие назад горстка осетин-мусульман сыграла в общероссийском мусульманском движении: среди них председатель Всероссийского мусульманского союза и теоретик «мусульманского социализма» Ахмет Цаликов, редактор петербургской газеты «В мире мусульманства» Аслангирей Датиев, известные публицисты и общественные деятели Алихан Кантемиров, Камбулат Есиев, Сафар Кубатиев и другие. Нет сомнения, и сегодня не получится обойтись без ответственного следования собственной традиции.

Третье – появление и государственная регистрация организаций, объединивших последователей традиционной народной религии. В этом следует видеть в том числе и последствие двух вышеназванных обстоятельств, т. е. реакцию осетинского общества на неумение или нежелание мировых религий выражать и защищать его духовные интересы. А ведь есть что защищать – достаточно упомянуть длившуюся девятнадцать лет войну за Южную Осетию. Разве мы слышали от православных иерархов или мусульманских муфтиев отповедь фашиствующему главе Грузинской церкви, выступавшему с проповедью расизма и человеконенавистничества? Разве мы не видели, как его привечали после этого во Владикавказе? Не стану множить общеизвестных примеров – никого не хочется обижать, Бог им судья.

Однако получившая первоначальную организационную форму инициатива институционализации древнего аланского монотеизма, каковы бы ни были последствия этого явления (публичные его оценки, думаю, преждевременны), представляется выражением значительного и отныне постоянного, объективно растущего фактора духовной жизни Осетии.

Прошу Вас обратить внимание на проект итогового документа. Мы избрали форму Заявления, желая подчеркнуть одновременно и свою заинтересованность в позитивном развитии отношений религии, гражданского общества и государства, и безоговорочное уважение свободы совести и прав верующих.

Сегодняшнее обсуждение приходится не просто на праздничную неделю, но и на вторник – это день, в осетинской традиции посвященный Уастырджи. Позвольте поздравить вас с праздником. Да пребудет с нами благословение Божие. Да покровительствует нам Святой Уастырджи.

Р. Бзаров - профессор, д.и.н., член Общественной палаты РСО-Алания

24 ноября 2010 г., источник

ислам Северная Осетия христианство Южная Осетия



Добавить комментарий
Ваше имя:
Ваш E-mail:
Ваше сообщение:
   
Введите код:     
 
Выбор редакции
22.02.2022

"Очевидно, что Анкара и Баку продолжат политику...

21.05.2020

Интервью Александра КРЫЛОВА


01.10.2019

Рассматривается роль ведущих мировых и региональных держав в геополитических процессах Кавказского...

17.09.2019

В уходящем летнем сезоне – закроется он примерно в ноябре – Северный Кавказ переживает настоящий...

11.08.2019

Отказ правительства от эксплуатации Амулсарского золотого рудника даже в случае позитивного экспертного...

05.05.2019

Джордж Сорос выступил с идеей подчинения армянского государства транснациональным «неправительственным» структурам

27.03.2019

В настоящее время выстраивается диалог между новой армянской властью и Россией. Кроме того, те шаги,...

Опрос
Сворачивание военных действий в Сирии

Библиотека
Монографии | Периодика | Статьи | Архив

29-й и 67-й СИБИРСКИЕ СТРЕЛКОВЫЕ ПОЛКИ НА ГЕРМАНСКОМ ФРОНТЕ 1914-1918 гг. (по архивным документам)
Полковые архивы представляют собой источник, который современен Первой мировой войне, на них нет отпечатка будущих потрясших Россию событий. Поэтому они дают читателю уникальную возможность ознакомиться с фактами, а не с их более поздними трактовками, проследить события день за днем и составить собственное мнение о важнейшем периоде отечественной истории.

АРМЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Крылов А.Б. Армения в современном мире. Сборник статей. 2004 г.

АЗЕРБАЙДЖАНСКАЯ РЕСПУБЛИКА: ОСОБЕННОСТИ «ВИРТУАЛЬНОЙ» ДЕМОГРАФИИ
В книге исследована демографическая ситуация в Азербайджанской Республике (АР). В основе анализа лежит не только официальная азербайджанская статистика, но и данные авторитетных международных организаций. Показано, что в АР последовательно искажается картина миграционных потоков, статистика смертности и рождаемости, данные о ежегодном темпе роста и половом составе населения. Эти манипуляции позволяют искусственно увеличивать численность населения АР на 2.0 2.2 млн. человек.

ЯЗЫК ПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА: ЛОГИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Анализ политических решений и проектов относительно региональных конфликтов требует особого рассмотрения их языка. В современной лингвистике и философии язык рассматривается не столько как инструмент описания действительности, сколько механизм и форма её конструирования. Соответствующие различным социальным функциям различные модусы употребления языка приводят к формированию различных типов реальности (или представлений о ней). Одним из них является политическая реальность - она, разумеется, несводима только к языковым правилам, но в принципиальных чертах невыразима без них...

УКРАИНСКИЙ КРИЗИС 2014 Г.: РЕТРОСПЕКТИВНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
В монографии разностороннему анализу подвергаются исторические обстоятельства и теории, способствовавшие разъединению восточнославянского сообщества и установлению границ «украинского государства», условность которых и проявилась в условиях современного кризиса...

РАДИКАЛИЗАЦИЯ ИСЛАМА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Монография посвящена вопросам влияния внутренних и внешних факторов на политизацию и радикализацию ислама в Российской Федерации в постсоветский период, а также актуальным вопросам совершенствования противодействия религиозно-политическому экстремизму и терроризму в РФ...



Перепечатка материалов сайта приветствуется при условии гиперссылки на сайт "Научного Общества Кавказоведов" www.kavkazoved.info

Мнения наших авторов могут не соответствовать мнению редакции.

Copyright © 2024 | НОК | info@kavkazoved.info