Ставка исключительно на западную силу контрпродуктивна

ИНТЕРВЬЮ | Андрей АРЕШЕВ | 10.10.2012 | 12:53

Интервью политолога, эксперта Центра изучения Центральной Азии и Кавказа ИВ РАН Андрея Арешева.

Победа "Грузинской мечты" на парламентских выборах в Грузии говорит о назревающих переменах в этой стране. Подвергнут ли они серьезным корректировкам прозападный курс администрации Саакашвили?

Мне представляется, что с успехом общественной коалиции “Грузинская мечта”, несмотря на то, что она объединила самых разных политиков – в целом открываются  определённые возможности к нормализации российско-грузинских отношений. Общественный запрос на перемены в Грузии достаточно большой, включая и серьёзную корректировку внешнеполитического курса. Окончательное распределение мест в грузинском парламенте, персональный состав будущего правительства и последующая работа новых органов законодательной и исполнительной власти окончательно прояснят ситуацию. Разумеется, в силу ряда обстоятельств любой грузинский политик вынужден заявлять о верности трансатлантическому выбору. Однако Бидзина Иванишвили в ходе своей предвыборной кампании акцентировал внимание и на необходимости восстановления добрососедских отношений с Россией, что, прежде всего, соответствует интересам самой Грузии. Конечно, никто не ожидает полного сворачивания связей Тбилиси с Вашингтоном и Брюсселем – такой роскоши на постсоветском пространстве не может себе позволить никто, включая саму Россию. Однако вполне возможны изменения эволюционного характера, связанные с ослаблением внимания внешних игроков. В этой связи довольно любопытным было появление в минувшем августе аналитического доклада  «Грузия: Концепция национальной безопасности против Национальной безопасности», подготовленного под эгидой британского Chatham House. Автор документа Нил Макфарлейн обратил, в частности, внимание на периферийное положение Грузии по отношению к жизненно важным интересам евроатлантических стран и их основных институтов, подчеркнув ставку руководства республики на внешнюю поддержку. Похоже, пришел тот момент, когда эта ставка окончательно перестала себя оправдывать, и, думается, будущее грузинское руководство будет более свободно от романтических иллюзий по отношению к НАТО и ЕС.

Растет ощущение и осознание того, что весь комплекс проблем, связанных с Южной Осетией и Абхазией был порожден проамериканским курсом Михаила Саакашвили. Какие перспективы в направлении взаимоприемлемого урегулирования этих конфликтов, на Ваш взгляд, могут появиться со сменой власти в Грузии?

Насколько можно судить, в ходе предвыборной кампании “Грузинской мечты” упоминалось и о необходимости построения подлинно демократического и процветающего грузинского государства, которое станет привлекательным для абхазов и для южных осетин. Ещё большее значение, на мой взгляд, имеет установление непосредственных контактов, налаживание диалога с Сухумом и Цхинвалом. Конечно, авантюристичный курс господина Саакашвили сыграл огромную роль в деструктивном развитии событий, кульминацией чего стала августовская война 2008 года, однако грузино-абхазский и грузино-осетинский конфликт набрали силу гораздо раньше, на рубеже 80-х–90-х годов прошлого века. На пути выстраивания конструктивного диалога предстоит преодолеть множество препятствий, взаимных обид, разгрести немало завалов. Однако альтернативы этому пути, на мой взгляд, не существует.

Можно ли ожидать серьезных трансформаций в транспортно-коммуникативной системе Южного Кавказа, вплоть до частичного восстановления инфраструктуры времен СССР, учитывая озвученное лидером “Грузинской мечты” стремление восстановить железнодорожное и автомобильное сообщение с Абхазией?

Мне представляется, что это весьма серьёзное заявление, и необходимо предпринять всё возможное для того, чтобы оно не было забыто, оставшись неким элементом предвыборной риторики. Подобные заявления делались и раньше, однако патовая ситуация вокруг грузино-абхазского противостояния, делала их нереализуемыми. Между тем, разблокирование связывающих Россию и Армению транспортных коммуникаций отвечает как интересам всех сторон, заинтересованных в стабильности в регионе, мирном разрешении существующих конфликтов. Следует заметить, что примеры позитивного взаимодействия, несмотря на политические разногласия, в сфере поддержания критически важных инфраструктур, в регионе имеется. Это, в частности, работа ИнгурГЭС. Да и граница по реке Ингур вовсе не является неким непреодолимым препятствием. Восстановление коммуникационных связей с Абхазией, например, в рамках гипотетического особого правового режима, регулирующего сугубо организационно-технические вопросы и оставляющего в стороне политические разногласия, могло бы стать важным фактором налаживания диалога между Тбилиси и Сухумом. Конечно, и в Ереване, и в Москве такой продуктивный диалог поддержат. В этой связи хочу также отметить обсуждаемый уже достаточно давно российско-иранский проект по строительству железной дороги Казвин-Решт-Астара, предусматривающий соединение железнодорожных магистралей России и Ирана через территорию Азербайджана. Представляется, что в связи с напряженной ситуацией, складывающейся вокруг Ирана и настойчивыми попытками Запада плотно вовлечь официальный Баку в свой антииранский внешнеполитический курс, данный проект изначально несёт на себе некоторые политические и организационные обременения. В этой ситуации наличие альтернативного коммуникационного коридора, начало практических работ в данном направлении вполне отвечает интересам, как Москвы, так и Тегерана, заинтересованных в налаживании дополнительных контактов и в превращении Кавказа зону мира и взаимовыгодного сотрудничества.

Грузия на сегодня является ключевой транзитной страной, как для Армении, так и для Азербайджана. Каких геополитических трансформаций на Южном Кавказе можно ожидать со сменой власти в Грузии?

Хотелось бы надеяться, что внешнеполитический курс новой Грузии станет более взвешенным и сбалансированным. В частности, тесный военно-политический диалог с Западом, а в экономической сфере – с Азербайджаном и Турцией – необходимо дополнить восстановлением отношений с Россией и развитием экономических связей с Арменией и Ираном. Ставка исключительно на западную силу уже привела к негативным последствиям для страны, которые имеют комплексный и системный характер, вовсе не ограничиваясь потерей Абхазии и Южной Осетии. В частности, предметом серьезного беспокойства грузинской общественности, насколько можно судить, является ситуация в приграничной с Турцией Аджарской автономии. Роль транзитного государства не отвечает долгосрочным целям развития грузинской экономики, которая вовсе не ограничивается обслуживанием трубы и гостинично-ресторанным бизнесом. Теперь важно, чтобы упомянутый мною выше общественный запрос на перемены, продемонстрированный итогами прошедших выборов, обрёл логическое развитие в виде решений, адекватных складывающимся реалиям – как во внутренней, так и во внешней политике.

По материалам: АрмИнфо

Армения Грузия дипломатия коммуникации Россия

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: