К ВОПРОСУ О НЕКОТОРЫХ МАЛОИЗВЕСТНЫХ АСПЕКТАХ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И ИХ ЗНАЧЕНИИ ДЛЯ СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Александр БОГОЛЮБОВ | 28.01.2015 | 20:32

Настоящая работа представляет собой попытку анализа как стереотипов о Первой мировой войне и, особенно, участия в ней России, советского периода, так и представлений об этой войне в свете новейших публикаций, а также публикаций, мало привлекавших внимание исследователей прежних лет. 

Одним из наиболее острых вопросов истории первой мировой войны является превосходство вооружённых сил Германии и её союзников над державами Антанты по количеству тяжёлых орудий. Действительно, на момент начала войны германская армия располагала 3260 тяжёлых орудий, австро-венгерская - около 1000 (1). В то же время российская армия располагала лишь 240 тяжёлыми орудиями. В этой связи, однако, весьма любопытным является тот факт, что в союзной России армии Франции «тяжёлая артиллерия находилась в зачаточном состоянии» (2). Вышеуказанный факт, как известно, на помешал Франции оказаться в числе держав-победительниц, в то время как судьба России общеизвестна. Впрочем, эти данные, приводимые Н.Н. Яковлевым, подвергаются сомнениям другими исследователями. Так, например, в исследовании «Россия и СССР в войнах XX века. Потери вооружённых сил» под редакцией Г.Ф. Кривошеева коллектив авторов, не подвергая сомнению данные Н.Н. Яковлева о количестве орудий в российской армии, приводит совершенно иную статистику по тяжёлым орудиям в армии Германии. По их мнению, на момент начал войны их количество в армии этой страны равнялось 2076 (3). Этот же коллектив авторов оценивает количество тяжёлых орудий в армии Франции на тот момент как 688 (4). Неизбежно возникает вопрос о том, можно ли считать такое состояние французской тяжёлой артиллерии «зачаточным»? Заслуживает внимание и утверждение авторов сборника о том, что Германия значительно опередила своих противников в подготовке к войне (5). В то же время Н.Н. Яковлев утверждает, что русская армия была обучена в ряде отношений лучше, чем войска противников – Германии и Австро-Венгрии. По его мнению, по выучке русские артиллеристы значительно превосходили как противников, так и союзников (6). 

Этот небольшой пример, на наш взгляд, прекрасно иллюстрирует тот разброс мнений, который существует по различным аспектам истории первой мировой войны. 

Немало противоречий содержала и общая стратегическая оценка участия России в первой мировой войне. Так, например, И.И. Ростунов указывает на бытовавшую одно время в советской историографии версию о полуколониальной зависимости России от западных стран. В этой связи считалось, что и стратегические интересы России были целиком подчинены интересам союзников, прежде всего, Франции. В действительности существовала взаимная заинтересованность союзников в координации своих стратегических усилий (7). 

Нам также представляется ошибочным и отжившим ещё один постулат советской историографии, основанный на утверждении В.И. Ленина о том, что Германия опоздала к колониальному разделу мира (8). Уже простой перечень германских колоний и, что самое главное, даже беглое описание развития германской экономики в предвоенный период, начиная с 1870-х годов, и особенно продвижение германского капитала за рубежом, в том числе в стратегически важных районах, в корне противоречит данному постулату (9). Особо следует сказать о таком постулате советского периода, как обострение противоречий между ведущими мировыми державами того времени. Здесь, на наш взгляд, в качестве ярчайшего примера может выступить как ситуация в современном мире, так и многие эпизоды новейшей истории, когда такого рода противоречия обострялись и обостряются до весьма опасных пределов. Видимо, в данном случае пример первой мировой войны послужил человечеству хорошим уроком.

Что касается причин, послуживших толчком к началу первой мировой войны, то, на наш взгляд, здесь ключевую роль сыграло пренебрежение Германией выработанными к тому времени нормами международного права. Прежде всего, это было утверждение приоритета силы в решении практически всех международных проблем. Уже после проведения первой конференции мира, в 1902 г., в германском Генеральном штабе появился сборник, посвящённый применению норм, регулирующих применение силы. Эти нормы в сборнике отрицались. Воюющему государству предполагалось применять все средства, содействующие достижению поставленной цели (10). Такого рода агрессивная политика уже в начале войны приводила к уничтожению памятников культуры народов Европы. Появлялись даже мартирологи подобных памятников истории и культуры (11).

Говоря о причинах столь драматичного для России исхода первой мировой войны, нельзя не коснуться, хотя бы вкратце, различных аспектов духовного состояния тогдашнего российского общества. Во-первых, как явствует из источников советского периода, в 1912 – 1914 гг. имел место подъём рабочего движения, причём количество стачек в 1914 г. превысило соответствующий показатель 1905 г. (12) С другой стороны, после начала войны столичные рабочие ходили по улицам с национальными флагами и пением национального гимна. На вопрос Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко о такой смене настроений он получил ответ: «Вчера было семейное дело: мы горячо ратовали о своих правах; для нас реформы, проектируемые в правительственных учреждениях, приходили слишком медленно, и мы решили сами добиться своего. Но теперь, сегодня, дело касается всей России» (13). О патриотических настроениях говорит и тот факт, что по сведениям Н.Н. Головина, число русских пленных, пытавшихся бежать, достигало 260 тысяч человек (14).

В то же время в 1917 году моральное состояние русской армии резко ухудшилось. По словам Ю.Н. Данилова, приведённым всё в той же книге Н.Н. Головина, не желавшие сражаться солдаты говорили тогда: «Мы вятские, тульские, пермские, до нас немец не дойдёт…» (15) Аналогичные настроения в солдатской массе отмечает в тот период и А.И. Деникин (16). Он же описывает случай, происшедший в 1917 году с походной церковью 4-й стрелковой дивизии, превращённой по воле некоего поручика в казарму (17). 

Источником такого рода перемен в настроениях нам представляется далеко не только и не столько действия агитаторов радикально настроенных партий, сколько настроения апатии и уныния, царившие в российской правящей элите. Об этом свидетельствуют приведённые в книге всё того же Н.Н. Головина речи депутата Государственной Думы А.И. Шингарёва (18) или обращение ряда депутатов Государственной Думы и членов Государственного Совета к верховной власти по вопросам мобилизации резервистов, датированное 1916 г. (19) Именно эти настроения, а не нехватка вооружений или боеприпасов, а также антивоенная агитация радикальных партий, сыграли свою роковую роль в приближении революционных событий и последовавшего вслед за ними выхода России из войны.

Боголюбов А. А., кандидат исторических наук, научный сотрудник Пятигорского краеведческого музея.

Доклад представлен в ходе международной научно-практической конференции «Кавказ в годы Первой мировой войны» (Пятигорск, 28-30 ноября 2014 г.). Доклады публикуются в авторской редакции.

Примечания

историография Первая мировая война Россия

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: