УСТАНОВЛЕНИЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ЗАКАВКАЗСКИМ КОМИССАРИАТОМ И ЮГО-ВОСТОЧНЫМ СОЮЗОМ РОССИИ (НОЯБРЬ 1917 Г. - ЯНВАРЬ 1918 Г.)

Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | В. Р. МЕЛИКЯН | 02.02.2015 | 21:00

После большевистского переворота в Закавказье перестал существовать местный орган Временного правительства – Озаком и образовался Комиссариат.

Важнейшей сферой деятельности Закавказского правительства представляется его военно-политическая и дипломатическая отрасль. В контексте непризнания советской власти в России, для нового правительства края первостепенной, злободневной проблемой оставалась защита Кавказского фронта и вытекающие отсюда вопросы приобретения новых союзников и политической ориентации.

В начале 1918 г. председатель Закавказского комиссариата и, одновременно, комиссар по иностранным делам с.-д. меньшевик Е.Гегечкори выступил с отчетом о деятельности. Именно в этом документе-справке впервые упоминается о том, что через председателя Комиссариата данный орган власти получал сведения о формированных в России суверенных государственных образованиях (1).

С ноября 1917 года в хронологическом порядке и в контексте общероссийских проблем, Комиссариат был вовлечен в сферу переговоров с Юго-Восточным союзом. Инициатива установления взаимоотношений принадлежала сформированному государственному антисоветскому объединению, которое в единой антибольшевистской борьбе видело в качестве нового объединенного военно-политического союзника своего непосредственного соседа - Закавказский комиссариат. По этому вопросу важна оценка, данная генералом А.Деникиным: «По своему замыслу и политическому значению более весомым представляется сформированный в конце сентября 1917 г. Юго-Восточный союз. Созданный по инициативе Кубани, это объединение должно было сплотить три казацкие области: Донскую, Кубанскую и Терскую, «горцев и степные народы», под которыми подразумеваем горцев Северного Кавказа. В будущем предполагалось включить в состав союза армии Урала, (Яика) Астрахани и, возможно, Закавказья…

Идея о создании подобного объединения, однако, не была осуществлена. В конце сентября было создано Объединенное правительство Юго-Восточного союза во главе с В.Харламовым, фиктивное правительство, которое в этот трудный период не только не смогло оказать какого-либо влияния, но осталось попросту незамеченным для жителей юга. Безвластие, бессилие областных правительств, отсутствие финансовых средств, военных сил и, главное, отсутствие поддержки народных масс, лишили эту инициативу казацкой интеллигенции всякого значения» (2). 

Газета «Известия мусульманского комитета», обсуждая решение, принятое на совещании в Екатеринодаре о создании на Северном Кавказе Юго-Восточного союза, отмечала, что он необходим с двух точек зрения: 1. «эти самостоятельные единицы, подобно высоким горам, защитят нас от ураганов анархии», 2. «защитят от контрреволюции, которая может завершится диктатурой пролетариата. Теперь народы Закавказья будут защищены от этого ужасающего призрака мощной живой стеной, состоящей из свободолюбивых горных орлов» (3). 

20-го ноября (3-е декабря) очередное заседание Комиссариата обсуждало выступление комиссара по делам военно-морского министерства эсера Д.Донского о телеграмме заместителя председателя объединенного правительства Кубани. Антисоветское правительство сообщало о желании обсудить совместно с представителями Закавказья экономические, финансовые, политические и национальные проблемы. Принимается решение о созыве 27-го ноября (10-ое декабря) в Тифлисе совещания, на котором будет представлено объединенное правительство казацких войск Кубани. Терека, горцев Северного Кавказа (4). Совещание, видимо, не состоялось, но вместо этого 29-го ноября (12-ое декабря) на заседании Комиссариата выдвигается на обсуждение вопрос установления взаимоотношений между правительством Северного Кавказа и Закавказским коммисариатом. Из доклада бывшего председателя Озакома, кадета В.Харламова (5) выясняется, что в состав Юго-Восточного союза входят казацкие войска Дона, Кубани, Терека, Астрахани, Оренбурга и Урала, калмыцкие народности Астрахани, все народности Казахстана, горцы Терека и Кубани, а также степные племена Терека. Ожидалось, что к союзу присоединятся также степные народности Ставропольской губернии. В основе сотрудничества ставился принятый 20-го октября (2-ое ноября) союзный договор (6), который являлся военно-политическим актом как против монархического мятежа генерала Л. Корнилова, так и против нарастающего большевизма и был направлен, в основном, на сохранение территориальной целостности страны.

Так, на съезде правительства Донской Армии 11-го (24) ноября В.Харламов предлагал установить контроль над распределением и продажей запасов каменного угля, т.е, фактически, ставился запрет на его вывоз из Дона, тем самым устанавливались экономические санкции против Советского правительства. По этому поводу в сообщении консула США из Тифлиса, направленному 28-го (11-ое) декабря в госдепартамент, отмечалось, что Юго-Восточный союз, для сплочения сил против большевиков, ведет переговоры с казаками Урала, украинской центральной Радой, с командиром 1-го польского корпуса легионеров генералом Ю. Довбор-Мусницким, «Правительством Сибири» (7).

Целями Юго-Восточного союза являлись: 1. создание Российской федеративной демократической республики, где отдельными губерниями признаются все члены союза, 2. содействие других народов и областей с целью построения Российского государства на основе союзничества, 3. установление твердой демократической власти. Союз считал необходимым, для сохранения целостности Российского государства, создание отдельных государственных единиц, которые, объединив отдаленные губернии, усилят центр. Юго-Восточный союз не поддерживал идеи сепаратизма, отделения союзных правительств от единой государственной власти, равно как не имел цели восстановить монархию.

В основе самозащиты союз ставил борьбу с внешними врагами, сохранение внутреннего порядка и спокойствия, заключение почетного мира. Отдельным членам союза предоставлялась полная свобода для внутреннего правления. Союз имел целью установить отношения с Украиной, Закавказьем, Сибирью, но в качестве близкого соседа отдавал приоритет Закавказью.

Военные и рабочие союзы депутатов должны продолжать свою деятельность, но не как революционные или правительственные органы по надзору, а в качестве общественных организаций. 

Совместное соглашение между входящими в состав союза правительствами не являлось долговременным, оно было принято с целью ведения борьбы с разрухой, анархией и восстановления могущества Российского государства (8).

Наряду с установлением общероссийского республиканского правления, Юго-Восточный союз входил в состав Российской республики, но не в своем прежнем составе, а как отдельный кантон (9).

Председатель Комиссариата Е.Гегечкори считал, что, хотя созданы все объективные условия для установления соглашений между двумя правительствами, однако, для решения вопроса об обсуждении возможных форм соглашений еще не время. Констатировался тот факт, что затрагивались некоторые важные вопросы о принятии соглашений с правительствами Терека и Кубани. Было выдвинуто мнение, что в своем большинстве казаки не поддерживали социалистические настроения и, одновременно, не поддерживали монархию. В частности, мнение насчет антиреволюционной деятельности А. Каледина было под сомнением: «Он не уезжал из Дона, не подавлял никакое движение, не вел агитацию в пользу Корнилова» (10) – отмечалось на заседании.

На следующем заседании Комиссариата 30ноября (13-ое декабря), на котором обсуждался вопрос о присоединении Закавказья к Юго-Восточному союзу, Е. Гегечкори объявил о том, что исходя из политической обстановки, этот вопрос откладывается. Он, одновременно, отметил, что интересы Закавказья, в основном, совпадают с задачами Юго-Восточного союза. Главная цель - восстановление могущества российского государства путем присоединения самостоятельных государственных образований, приемлема. Оправдано также условие о внутреннем самоуправлении отдельных членов союза. Однако, согласно мнению Е. Гегечкори, общеполитические условия ,хотя временно, но приняты в Закавказье и соглашение по поводу отдельных вопросов является необходимым и неотложным, однако, без фактического вовлечения Закавказья в состав союза (11).

С.-Д. меньшевик Чхенкели же акцентировал внимание на наличие иных предварительных условий. Он говорил о тревожном для грузинских национальных сил нежелательном присутствии Кавказской армии в крае. «В тылу Закавказья находится полумиллионная армия, - отмечал он, - которая заражена идеями большевизма и не совсем дружественно настроена против Закавказья» (12). Взяв на себя полномочия и выступая от имени грузинских меньшевиков, А.Чхенкели пытался защитить национальные интересы других народов края, ставя вопрос о существовании Комиссариата как альтернативной власти. Он считал, что национальные воинские формирования не достаточно организованы и краевая власть не может опереться на них (13).

В этом вопросе ставился знак равенства, несмотря на то, что грузинским деятелям было известно о достаточной организованности армянских национальных воинских частей и что на повестке дня стоял вопрос о заключительном этапе формирования Армянского корпуса. Более того, отрицательную оценку большевистских руководителей Закавказья о формировании национальных воинских частей, А.Чхенкели искусно преподносил как враждебное отношение русских к другим народам, оправдывая тем самым отделение от России.

Лучшим доказательством является то обстоятельство, что один из предводителей меньшевиков предъявлял обвинение офицерам и солдатам Кавказской армии, которые, являясь сторонниками социал-демократии и, в том числе, эсеры косвенным образом препятствовали формированию национальных воинских частей.

А.Чхенкели, игнорируя опасность большевизма и страх перед установлением в Закавказье советской власти, не хотел принимать то обстоятельство, что присутствие российских воинских частей обеспечивало также сохранность единого российского государства, будь то проявлением народовластия либо большевизма. То же самое имел ввиду А. Деникин, отмечая что «Извне все кажется благополучно: Киев, Новочеркасск, Екатеринодар, Тифлис говорят о конфедерации и коалиционном составе центрального правительства. Но, в действительности, вырисовывается иная картина…Тифлис выдвигает требования к огромным общегосударственным средствам на Кавказском фронте» (14). В основе Юго-Восточного союза А.Деникин ставил принцип предварительного соглашения между отдельными народами Закавказья, дав понять, что грузинская сторона выступает против этого союза, т.к. этим предопределяется возврат в единую общероссийскую семью.

Комиссар А. Оганджанян, представитель АРФД (Армянская революционная федерация Дашнакцутюн), присоединяясь к А. Чхенкели, отмечал, что соглашение с Юго-Восточным союзом нашло широкий отклик среди армянских демократических кругов. Он выделял вопросы о продовольствии и демобилизации армии, а также создание союза (15). 

В Сухумском округе абхазы заявляли о своем желании, вместе с грузинами присоединиться к союзу (16). 4-го января (17) Закавказский Комиссариат получает приглашение из Екатеринограда принять участие на съезде, созываемом в Ростове 25-го января (7-ое февраля). На нем должны были обсуждаться вопросы образования Юго-Восточного союза и присоединения к нему Закавказья в контексте политических, экономических и финансовых проблем (17).

Таким образом, сразу же после октябрьского переворота, с ноября 1917 г. по январь 1918 г., наряду с другими антисоветскими государственными образованиями, Юго-Восточный союз выступил с инициативой о формировании объединенного антибольшевистского союза и с соответствующим предложением обратился к Закавказскому комиссариату. 

Процесс сотрудничества стал камнем преткновения на пути осуществления лозунга о единой России и проверкой на верность и последовательность его сторонников. С самого начала вырисовывалось несогласие между грузинскими меньшевиками и АРФД.

Несмотря на то, что в борьбе против общего врага – большевизма грузинская позиция предполагала возможное соглашение с мощной антисоветской коалицией, однако проблема национально-территориального размежевания края создавала радикальное противоречие в деле объединения, более того, в условиях антироссийских настроений грузинских и мусульманских партий. Создание стабильного союза с прогосударственными военно-политическими силами отвечало, преимущественно, интересам армянской действительности и на данном этапе поднимался вопрос о национальном суверенитете. Присутствие в Западной Армении кавказской армии создавало благоприятные условия для решения Армянского вопроса при содействии российских сил. Иначе говоря, для армян было выгодно российское присутствие в Закавказье и в завоеванной Западной Армении, даже в облике большевизма. Со стороны АРФД данная тактика проявилась дважды – в марте и в сентябре 1918 года, когда была принята запоздалая попытка при помощи С.Шаумяна и Бакинской коммуны осуществить перспективную национальную программу.

Что касается грузино-татарского альянса, то это же самое русское присутствие воспринималось как главное препятствие на пути к отделению от России, а также, при содействии новых партнеров - для достижения независимости и, тем самым, для территориальных приобретений. 

Пока что большая и влиятельная часть партии Дашнакцутюн, в основном, на волне антибольшевизма и углубления в Закавказье демократии, подчинялась политической линии грузинских меньшевиков.

Выясняется также то важное обстоятельство, что первый этап будущих, более серьезных контактов и переговоров с А.Деникиным, берет начало не с 1919 года, а именно с осени 1917 года.

В. Р. МЕЛИКЯН (Ереванский государственный медицинский университет, Армении)

Доклад представлен в ходе международной научно-практической конференции «Кавказ в годы Первой мировой войны» (Пятигорск, 28-30 ноября 2014 г.). Доклады публикуются в авторской редакции.

Грузия историография политика и право Россия

версия для печати постоянная ссылка

Добавить комментарий

Ваше имя: Ваш E-mail: Ваше сообщение:     Введите код: