ЧЕЧНЯ В РОССИИ И РОССИЯ В ЧЕЧНЕ (II)
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Сергей МАРКЕДОНОВ | 25.05.2015 | 21:14
Начало
Рамзан Кадыров и чеченская вертикаль: издержки и обретения
И хотя глава Чечни идеологически и апеллирует к традициям и к истории чеченцев, его политическая система является продуктом новейшего времени. Обращает на себя внимание то, что в отличие от других северокавказских республик, где существуют сложные модели согласования интересов между различными группами влияния, чеченская республиканская система является де-факто единовластной. В Чечне Кадыров - не просто фамилия лидера. Это – стержень и главная несущая конструкция системы. Чеченцы, веками не терпевшие над собой никакой верховной власти (это, к слову сказать, сыграло роковую роль в судьбе проекта «Чеченская республика Ичкерия», которая наряду с противостоянием с федеральным центром раздиралась внутренними склоками и распрями), сегодня близки к принятию Кадырова и его эксклюзивных полномочий.
Однако превращение нынешнего руководителя республики в основу всей управленческой конструкции в Чечне возникло не на пустом месте. Во-первых, новый властный феномен в республике появился на фоне кризиса и стремительного разложения традиционных институтов социальной организации, основанных на кровнородственных связях (тейпы). Чеченское общество исторически развивалось, как эгалитарное, не знавшее ни феодализма, ни аристократии. Отсюда и гипертрофированное уважение к личной свободе, гарантированной при этом кровной месть и тейповой организацией. Но в настоящее время ни один тейп более не проживает компактно, не владеет общинно землей и прочей собственностью. Институт старейшин вырождается (он был сильно подорван в условиях войны, когда владение оружием стало значить больше, чем авторитет возраста). За постсоветский период было немало случаев, когда «кровники» вершили свою месть не открыто (как полагается по традиции), а с помощью наемных убийц. При этом конфликты происходили не только между представителями разных тейпов, но и внутри одного и того же. Красноречивый пример – борьба между Кадыровым и братьями Ямадаевыми (9), которые принадлежат к одному и тому же тейпу (Беной).
Во-вторых, семья Кадыровых смогла выиграть внутриреспубликанскую борьбу за власть. Рамзан Кадыров прошел, как и многие в Чечне сложный путь от сепаратиста до «пехотинца Путина». В годы первой чеченской кампании он поддерживал Джохара Дудаева, а в межвоенный период вместе с отцом стал оппонировать представителем салафитского ислама. После смерти отца Рамзан Кадыров (которому на тот момент было 28 лет, юридически он не мог наследовать Ахмаду) был вынужден сосуществовать с де-юре главой республики Алу Алхановым, постепенно перетягивая реальные властные полномочия на правительство республики, в котором он был вице-премьером, а затем премьер-министром (2005-2007). В феврале 2007 года по достижении 30-летнего возраста Кадыров получил не только фактически, но и де-юре (с одобрения Москвы) власть над Чечней. Поскольку братья Ямадаевы, а также ряд других деятелей республики не выразили готовность подчиниться новому главе, были предопределены последующие лини противостояния. В итоге к осени 2008 года Кадыров-младщий стал полновластным хозяином республики. Значительным подспорьем для этого стали и высокие федеральные трансферты в Чечню, и личная благосклонность первых лиц государства к республиканскому руководителю. Добавим к этому усталость рядовых чеченцев от конфликтов и нестабильности. Впервые после полутора десятилетий перманентных войн и противостояний Кадыров обеспечил относительную стабильность для жителей республики. При этом глава Чечни эффективно эксплуатирует образ лоббиста Чечни и ее защитника от поползновений федерального центра (обычная его практика - публичная критика российских военных, правоохранителей и чиновников и даже гигантов бизнеса таких, как «Роснефть»). Он пытается играть роль покровителя всех этнических чеченцев вне зависимости от места их проживания. Вспомним историю с межэтническими столкновениями в карельской Кондопоге в сентябре 2006 года или другими менее известными инцидентами с участием выходцев из республики или просто единоплеменников. И даже когда «чеченский след» стал фигурировать в деле об убийстве Бориса Немцова (которое первые лица страны назвали опасным вызовом для государства и общества), Кадыров и тогда продолжил вспоминать «героические» поступки подозреваемых. Когда же суд присяжных вынес смертный приговор Джохару Царнаеву, обвиненному в организации теракта во время Бостонского марафона в апреле 2013 года, глава Чечни обвинил американские спецслужбы в организации этой трагедии и фальсификации судебного процесса.
Сам Кадыров сегодня воспринимает свой статус как следствие некоей личной унии между ним и Владимиром Путиным, а вместо всесторонней интеграции республики в общероссийское правовое, политическое и культурное пространство способствует ее обособлению. Реализуется своеобразный проект чеченской государственности в составе России. Этот проект основан на особой идеологии, которую Кадырову удается сформировать. Это синтез чеченского этнического национализма, традиционного (суфийского) ислама, а также культа личности первого лица республики (с некоторыми вкраплениями культа личности Владимира Путина). Несколько лет назад на конкурсе школьных стихов, посвященных Чечне, один из участников написал следующие строчки: «Слава Тебе, о Рамзан, солнцеликий, крепкий хозяйственник, воин великий» (10).
Весьма характерно в этом идеологическом синтезе используется в той или иной форме противопоставление Чечни России. Так в сентябре 2013 года Рамзан Кадыров принял участие в открытии восстановленного мемориала Дади-юрт, посвященного памяти чеченских девушек, которые будучи захваченными в плен русскими солдатами, бросились в реку, захватив вместе с собой своих конвоиров. (11) В Чечне 16 сентября специально в честь этого события отмечается День чеченской женщины, а 6 сентября - День республики (в сепаратистской Ичкерии его отмечали, как День независимости).
При этом, как бы кто ни относился к личности главы Чечни, стоит признать, что у него есть свой собственный ресурс популярности внутри республики и за ее пределами. Даже среди русских националистов, традиционно настроенных в отношении к Северному Кавказу настороженно. В итоге на одной чаше весов оказывается лояльность руководителя Чечни, его готовность (пускай и не абсолютная и по-особому интерпретируемая), бороться за интересы России, а на другой – растущие амбиции и претензии, выходящие за рамки одного субъекта РФ или даже целого региона. И в этом плане обоснованным представляется мнение известного российского кавказоведа Константина Казенина: «Как бы мы ни относились к сегодняшней Чечне и в чем ни видели причины имеющихся там проблем, любой политический проект, связанный со сменой власти в Чечне, должен представлять ответ на вопрос: “А что на смену?”» (12).
Здесь ключевое слово не кто, а именно что. Вопрос не в персональном кадровом решении, а в выстраивании системы власти. Нынешняя модель строится на жестком единоначалии Рамзана Кадырова. Логика этой системы выстраивает и ее основных исполнителей и идеологов. В последние пять-шесть лет в республике создана совершенно новая элита. В отличие от других северокавказских республик в Чечне практически нет только публичной конкуренции, но до предела минимизирована конкуренция аппаратная. Таким образом, внешняя сторона инкорпорирования республики не дополняется институциональными сюжетами, что делает всю систему уязвимой, а значит, создает потенциальные риски не только для отдельных персонажей, но и для позиций России в стратегически важном для нее регионе.
Сергей Маркедонов, доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики Российского государственного гуманитарного университета
Примечания
(9) Шесть братьев, представлявших, как и семья Кадыровых, тейп Беной. В первой чеченской кампании 1994-1996 гг. поддерживали сепаратистов, а начиная с 1999 года - российские войска и федеральный центр. Сулим и Руслан Ямадаевы получили звание героев России и соответственно звания подполковника и полковника. Сулим Ямадаев принимал участие в «пятидневной войне» против Грузии в августе 2008 года. Конфликт Ямадаевых и Рамзана Кадырова достиг апогея весной 2008 года. При этом Сулим Ямадаенв обвинял Рамзана Кадырова в подготовке к его физическому устранению. Убийства Сулима и Руслана Ямадаевых некоторые СМИ связывали с их конфликтом с главой Чечни.
(10) http://www.memo.ru/hr/hotpoints/caucas1/msg/2006/12/m77730.htm
(11) Стоит отметить, что в документальных свидетельствах данный факт не находит своего подтверждения. Это, скорее всего, фольклорный сюжет, привнесенный в историографию. Между тем, в ходе сентябрьских боев 1819 года в Дади-юрте был спасен чеченский мальчик, отданный на воспитание казаку Захару Недоносову и ставший впоследствии знаменитым художником-портреристом под именем Петр Захарович Захаров-Чеченец (1816-1846). Однако в современной Чечне идеологические акценты смещены на укрепление обособленности.
(12) Цит.по: «Альтернативы Кадырову в Чечне нет». Исследователи Северного Кавказа - о «чеченской мечте» и «переформатировании региона» // http://kavpolit.ru/articles/alternativy_kadyrovu_v_chechne_net-15119/ 2015. – 19 марта.
Материал подготовлен в рамках проекта Научного общества кавказоведов «Этнокультурное разнообразие России как фактор формирования общегражданской идентичности», осуществляемого при поддержке Общероссийской общественной организации Общество «Знание»
Общество «Знание» Россия Чечня этничность / этнополитика
