НЕООСМАНИЗМ В АФРИКЕ: ОТ ГЮЛЕНОВСКИХ ШКОЛ ДО ВОЕННЫХ БАЗ (I)
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Андрей АРЕШЕВ | 21.03.2018 | 10:48
Экономическая, военно-политическая и культурная экспансия Турции на «черный континент» идет по нарастающей
Под занавес 2017 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган отправился с очередной деловой поездкой на Африканский континент: за четыре дня он объехал Судан, Чад и Тунис. А уже в марте 2018 года турецкий лидер продолжает серию визитов по странам на западе Африканского континента: Алжир, Мавритания, Сенегал, Мали, причём в Мавританию и Мали – это первый в истории визит турецкого президента.
В течение последних десяти лет Эрдоган побывал в 28 странах Африки, однако экспансия Турции на «черный континент» восходит, как минимум, ко второй половине 1990-х годов. Ещё за 10 лет до этого группа работавших в Африке турецких дипломатов разработала стратегию «открытия Африки» на фоне почти полного неведения о континенте, с которого переживавшая упадок Османская империя окончательно ушла лишь в 1913 году. Несмотря на то, что несколько столетий значительная часть африканского континента входила в орбиту влияния константинопольского Халифата, длительное время в XX веке турки смотрели на Африку как на «безнадёжный континент», и во многом через призму западных патронов. Положение дел стало меняться 30-35 лет назад, когда обозначился переход Турции к более эффективному использованию внутренних ресурсов и развитию экспортно-ориентированных экономических отраслей. Пришедшая к власти в 2002 году Партия справедливости и развития не только подхватила этот курс в идеологической оболочке «неоосманизма», но и принялась активно проводить его в жизнь, что обусловило экономическую экспансию по всем возможным направлениям. Так, экспорт страны с 2002 по 2014 год возрос в четыре раза: с 40 до 158 млрд долл.; одновременно проводилась и его диверсификация [1].
Примечательно, что в своих поездках Р. Эрдоган (а ранее Абдулах Гюль) непременно заявляет о якобы отсутствии у Турции колониального прошлого в Африке, о тесных исторических связях, изначально делая особую ставку на контакты с преимущественно мусульманскими странами. Так, во время своего визита в Мавританию он особо отметил прекрасное знание местными жителями Корана. Однако сложные отношения с Египтом несколько портят «идиллическую» картинку. Из соответствующего раздела на сайте турецкого МИДа можно узнать об антиколониальном характере политики Османской империи в Северной и Восточной Африке, направленной против посягательств европейских колонизаторов. В частности, в XVI в. турецкий флот под командованием адмирала Сейди Али-Реиса, оказывается, защитил остров Занзибар от «оккупационных сил», и многое другое, что свидетельствует о претензиях на политическое влияние не только в регионе, который некогда входил в состав Оттоманской империи, но также и за его пределами.
Если в 2005 году визиты Р. Эрдогана в Эфиопию и Южно-Африканскую Республику критиковались многими наблюдателями как пустая трата организационных усилий и материальных ресурсов, то впоследствии такой взгляд претерпел кардинальную эволюцию. Несмотря на очевидные различия в подходах к субрегионам Северной Африки и странам южнее Сахары, везде в центре внимания турецкого лидера – вопросы налаживания делового, культурного и торгового сотрудничества с опорой (что немаловажно подчеркнуть) на прочный задел, созданный в предшествующие два десятилетия или даже в более ранние периоды. Вступив в «большую игру» на Африканском континенте позже Запада и располагая меньшими ресурсами, нежели Китай, Турция продвигает собственные форматы, делая акцент на гуманитарных (культурных, языковых, образовательных, медицинских) программах. Турецкие школы в Африке, обучение в которых велось на английском языке, в значительной степени ассоциировались с именем известного проповедника Фетхуллы Гюлена, ныне непримиримого оппонента президента Р. Эрдогана. Будучи формально частными, негосударственными структурами, гюленовские образовательные центры пользовались в тот период полной поддержкой турецких властей [2].
Образовательные программы – это, конечно, часть более широкой и продуманной политики, направленной на обретение политического влияния и извлечение экономических дивидендов. Ещё в конце 1990-х годов министр иностранных дел Исмаил Джем инициировал «политику открытости» в отношении «черного континента», предполагавшей развитие политических, экономических, торговых и культурных связей Турции с африканскими странами. В соответствии с новой политикой предполагалось открытие новых посольств Турции в странах Африки, обмен официальными визитами, заключение соглашений о торговле и защите инвестиций, налаживание контактов в сфере науки и образования, проведение культурных мероприятий [3].
В 2003 г. Департамент внешней торговли при правительстве Турецкой Республики разработал «Стратегию развития экономических отношений с африканскими странами». В результате в 2005-2013 гг. торговля со странами Африки к югу от Сахары увеличилась более чем на 30% [4]. 2005 год был объявлен в Турции годом Африки, после чего премьер-министр Эрдоган посетил с официальными визитами, в том числе, Эфиопию и ЮАР. Турции был предоставлен статус наблюдателя при Африканском Союзе, а спустя три года – стратегического партнера Африканского Союза, она стала наблюдателем практически во всех африканских субрегиональных организациях (ВАС, ЭКОВАС, САДК, КОМЕСА и т.д.), в 2013 г. вошла в «нерегиональные» члены Африканского банка развития.
В период председательства в «Группе двадцати» в 2015 году турецкие власти провели встречу по проблемам развития африканской энергетики с упором на страны Тропической Африки, а в феврале 2016 года – форум высокого уровня по Сомали «на полях» стамбульского Международного гуманитарного саммита. В 2002-2014 гг. с 39 странами Африки были подписаны соглашения о торговом и экономическом сотрудничестве, с 22 – о защите инвестиций, с 11 – об отмене двойного налогообложения. Число торговых представительств Турции в регионе увеличилось с 4 до 26 [5]. Деятельность турецких компаний в Африке, стремящихся находить ниши, не заполненные заведомо более мощными конкурентами (такими, как Китай или Индия), в частности, в сфере малого и среднего бизнеса, активно поощряется государством. Немалое значение в развитии африканских проектов принадлежит Турецкому агентству по сотрудничеству и координации (TIKA), в частности, в Сомали, Южном Судане, Ливии, Сенегале, включая столь злободневную для Африки проблему, как здравоохранение. «Сегодня во всех уголках континента можно найти источники питьевой воды, сельскохозяйственные проекты, медицинские учреждения, поддерживаемые Агентством», – отметил в январе 2015 года турецкий лидер в ходе своей поездки по странам Восточной Африки (Эфиопия, Джибути и Сомали). Даже если количественные показатели реализованных проектов выглядят несколько фантастическими, всё равно, речь идёт о весьма значительных суммах, имеющих весьма заметную отдачу, в том числе в виде прибылей работающих на африканском рынке турецких компаний.
Динамика турецкого экспорта в страны южнее Сахары, 2004-2013
В 2008 году в Стамбуле прошел первый, а ноябре 2014 года в столице Экваториальной Гвинеи Малабо – второй саммит «Турция-Африка», в котором приняли участие представители более 30 государств. К этому времени объем торговли между Турцией и африканскими странами к 2014 г. составил 25 млрд долл. Итоговая Декларация саммита 2014 года «Турция-Африка» стала базовым документом, официально закрепившим взаимное стремление Турции и стран Африки развивать сотрудничество, и заложила основы для дальнейшего развития договорно-правовой базы на двустороннем и многостороннем уровнях [6].
В 2006-2014 гг. президент и премьер-министр Турции совершили более 20 государственных визитов в африканские страны, где были открыты десятки турецких посольств (и, соответственно, посольства этих стран в Анкаре). Интенсивно растут торгово-экономические связи, развивается авиационное сообщение: в 2015 году турки осуществляют рейсы в 31 страну и 48 африканских городов. Деятельность входящей в десятку лучших авиакомпаний мира Turkish Airlines можно с полным основанием назвать весьма эффективным форматом продвижения позитивного образа страны, равно как и престижные международные конкурсы на турецкой территории и с турецким участием.
По состоянию на 2015 год, накопленные турецкие инвестиции в Африке превысили 5 млрд долл., из которых более 3 млрд приходится на Эфиопию, 500 млн - на ЮАР и 160 млн - на Судан (по другим данным – более 6 млрд. долл., что позволяет некоторым экспертам утверждать о лидерстве Турции по росту инвестиций в Африку). Особенно заметно присутствие турок в Эфиопии, причём бурные политические потрясения в этой стране, по-видимому, мало сказываются на сохранности турецких вложений в железные дороги, текстильные и строительные предприятия.
Окончание следует
Примечания:
[2] Мосаки Н. Образовательная экспансия Турции в Африке // Вопросы образования. 2013. № 2. Начиная с 2015 и особенно после неудавшейся попытки государственного переворота в июле 2016 г. турецкие власти активно убеждают африканских партнёров в необходимости запрета деятельности «террористической организации Фетхуллаха Гюлена», в случае преимущественно христианских Танзании, Мозамбика и Мадагаскара – пока безрезультатно.
[3] Костелянец С. Турция и Африка: сотрудничество развивается // Азия и Африка сегодня. 2002. № 10.
[5] Богуславский А. Указ. работа.
[6] Ступаков Н.В. Развитие российской доктрины международной и евразийской безопасности в контексте усиления векторов турецкого и американского влияния на ближневосточном и африканском направлениях // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право. 2015. № 4.
образование Турция экономика
