Духовные ценности и проблемы формирования новой идеологии у народов Северного Кавказа (VIII)
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Ирина БАБИЧ | 21.01.2013 | 00:00
Предыдущая часть
ФОРМИРОВАНИЕ ИСЛАМСКОЙ ИДЕОЛОГИИ
В связи со всем вышесказанным наиболее интересным представляется возможность «построения» новой идеологии, опираясь на ислам и исламские ценности. Процесс исламского возрождения 1990-х гг., который затронул народы РА и КЧР, привел к тому, что в республиках действительно появились группы мусульман, главным образом, молодых, для которых ислам стал частью их жизни, и не только сугубо религиозной или ритуальной, но и основой их нравственности, морали. В действительности, те молодые люди, которые приняли ислам, постепенно изменили свой образ жизни. Это - и «явные» признаки, например, они перестают курить, пить, и более незаметные проявления поведения, которые имеют глубокую нравственную основу (108). Современные сельские мечети выполняют различные функции, с одной стороны, оказывая влияние на воспитание современной молодёжи, а с другой, - предоставляя экономическую помощь нуждающимся, собирая садаку, фитир и т. д.109 При многих мечетях КЧР работают советы старейшин, куда входят наиболее активные прихожане разных возрастов. Сельчане обращаются в совет за помощью в урегулировании различных хозяйственных вопросов (по использованию пастбищ для выпаса скота, организации земледельческих работ, заготовки сена, строительству дорог, организации сельского водоснабжения), и члены совета в качестве посредников обращаются к местной администрации для их решения (110).
Надо сказать, что средства массовой информации постоянно публикуют материалы об исламе и исламских ценностях, исламском образе жизни, расписание намазов, информацию об открытии новых мечетей, рассказы об известных эфендиях советского периода и 1990-х гг. (111) Более того, в исламских СМИ, в частности, в газете «Свет истины», широко пропагандируются исламские ценности. На её страницах публикуется много статей об исламской нравственности, подготовленные местными мусульманскими лидерами Р. Цеем и А. Чатау (112). В одной из таких статьей «Нравственность в исламе» А. Чатау формулирует пять категорий «высоких нравственных качеств» ислама: 1. Личные - терпение, скромность, сдержанность. 2. Семейные - уважение к родителям, проявление милости к жене, поддержание родственных связей. 3. Общественные - приветливость, посещение больного, выполнение договоров, добросовестность в работе, примирение спорящих сторон, устранение препятствий с пути. 4. Касающиеся Всевышнего Аллаха - искренность перед Всевышним, выполнение обязанностей перед Ним, благодарность Ему. 5. Управленческие - милость по отношению к подчиненным, согласование с ними, защита чести и достоинства, защита имущества, преследование общих интересов, исполнение договоров. В качестве дополнительных качеств А. Чатау приводит ещё правдивость, стыд, приветливое и доброжелательное выражение лица.
Наиболее интересна, на наш взгляд, система моральных ценностей, сформулированная мусульманами Малокарачаевского р-на КЧР. Она вывешена в мечети Учкекена и называется «Большие грехи в исламе» и включает в себя 70 пунктов. По нашему мнению, этот список чрезвычайно важен для понимания «становления» исламской идеологии, поэтому мы приводим его полностью:
Мы видим, что в данном списке есть грехи против Аллаха и связанные с отправлением религиозного культа, есть грехи «уголовного и судебного характера», есть «моральные грехи», много моральных ограничений, связанных с взаимоотношениями в семье - супругов, родителей и детей.
По мнению мусульман КЧР, в обществе возник духовный вакуум, который следует заполнить исламской идеологией и исламскими ценностями. Тем не менее можно говорить о том, что в республиках Адыгея и Карачаево-Черкесия не сформировалась исламская идеология, которая бы приобрела популярность. Многие жители рассказывали, что они стараются соблюдать брачные и похоронные исламские обряды, однако не воспринимают исламские моральные ценности в качестве идеологии (114). В настоящее время ислам перестал распространяться среди населения, в каждом селе сформировалась своя небольшая группа, которая практически полностью изолирована от сельчан, живущих обычной жизнью россиян (115). Ислам и исламские ценности заняли свою небольшую, но вполне определенную нишу в обществе, в каждом селении функционирует мечеть, которую посещают сельчане разного возраста. На пятничные службы в аульные мечети КЧР приходят от 20 до 50 чел. в зависимости от масштабов аула: в Хабез, Адыгэ-Хабль - 20-30 чел., в Псыж - 50 чел., в Джаге - 25 чел.(116)
В 1990-е гг. молодые активные мусульмане взялись за «переустройство» жизни в соответствии с исламскими принципами, тем не менее в настоящее время мусульманские лидеры стали относиться лояльнее к национальным и иным светским правилам жизни и уже не требуют жесткого следования исламским канонам и нормам поведения. Так, в а. Урупский Краснодарского края имам разрешает молодёжи посещать вечера национальных танцев, где девушки и парни танцуют вместе. В этом ауле мечеть находится рядом с домом культуры, в котором проводятся дискотеки. Те же подростки, которые посещают по пятницам мечеть и слушают хутбу, для чего школа их отпускает пораньше с уроков, по субботам ходят на дискотеку в соседний дом культуры. То же самое имеет место и в других аулах КЧР (117). Местные имамы в основном пропагандируют обязательное соблюдение правил исламского поведения только в самой мечети. В результате вместо имевших место в середине 1990-х гг. перекосов в развитии исламского движения в настоящее время «выжил» лишь тот ислам, который примирился с рядом «последствий» культурной глобализации (118).
Причины такого положения ислама в обществе кроются в целом ряде сложившихся обстоятельств, и в первую очередь – в неприятии ислама всеми группами населения, в исполнении большинством населения лишь части мусульманских обрядов в области похорон и свадебного цикла (119). Сами мусульмане, постоянные прихожане сельских мечетей КЧР и Адыгеи, признают, что мусульманские ценности и мораль не сильно укоренились в обществе.
Значительная роль в «непопулярности» исламских ценностей, по мнению самих мусульман, принадлежит широко распространяющейся «американской культуре», которая активно входит в жизнь каждого горца через телевидение. Вредность американских фильмов заключается в том, что герои этих фильмов учат горскую молодёжь «высокомерию», а «Плейбой» - сексуальной свободе. По телевидению, как считают мусульманские верующие, пропагандируется много лживых ценностей.
Многочисленные сериалы, развлекательные передачи «оболванивают» массы. «Наши жители хотят только одного - развлечений» - говорят мусульмане. Причём, если национальной культуре отчасти удается устоять под натиском американской, поскольку она складывалась веками и у неё глубокий фундамент, то исламской культуре - нет, поскольку ислам в Карачае и Адыгее - молодой, ему всего 300-400 лет (120).
В национальных обществах Адыгеи и Карачаево-Черкесии отсутствует «привлекательность» ислама и бытует мнение о трудности соблюдения его моральных норм. 30-летний директор сельского клуба в КЧР рассказывал нам, что «теоретически» он хотел бы, чтобы его дочь стала мусульманкой, т.к. ему нравятся законы ислама, тем не менее он осознает, что выполнять их ей будет трудно. «Для современного человека законы ислама - очень большая нагрузка». Девушки-школьницы интересуются исламом значительно меньше, чем юноши. По мнению первых, ислам в значительной степени ограничивает их права и свободы, он не позволяет им стать «современными, не отсталыми людьми» (121). Молодые девушки - ученицы старших классов мечтают получить светские профессии. Они осознают, что ислам является частью адыгского общества, тем не менее не склонны «идти в ислам», как выразилась одна девушка, поскольку «в исламе для девушки вся жизнь - школа и дом, а так у нас более свободная жизнь - можно работать, учиться, по миру ездигь. Адыгская жизнь проще, разнообразнее. Мужчинам легче совмещать ислам и светскую жизнь, т. к. в исламе и в адыгской культуре они не очень различаются, а для женщины - слишком различаются» (122).
В 1990-е гг. интерес к исламу у населения республик был необычайно высок, однако в начале 2000-х гг. он пошел на спад. Одной из причин этого стало то, что ислам как религиозное движение отчасти переросло в политический ислам, в радикальные движения, «ваххабизм». Результатом этого стало закрытие многих исламских школ, более редкое посещение мечети молодёжью и подростками. Яркий недавний пример имел место в Адыгее. В декабре 2005 г. против имама г. Адыгейска И. Абази было выдвинуто обвинение в экстремизме, разжигании межнациональной розни и возбуждено уголовное дело. Властям и силовым структурами удалось провести в городе собрание прихожан мечети, которые проголосовали за снятие Н. Абази с должности имама из-за его экстремистской деятельности. Однако уже 3 декабря 2006 г. Теучежская районная прокуратура закрыла уголовное дело. В Майкоп приехал муфтий Равиль Г'айнутдин - председатель Совета муфтиев России, председатель Духовного управления мусульман Европейской части России. За большой вклад в дело распространения исламских духовных и культурных ценностей, беззаветное служение мусульманской умме он вручил Н. Абази медаль «За духовное единение». И хотя имам был реабилитирован, но количество прихожан, посещавших мечеть г. Адыгейска, со 150 сократилось до десятка верующих (123).
В современных общеобразовательных школах уроки об исламе, в т. ч. и о моральных нормах ислама, проводятся крайне редко и осторожно (124). В прежние годы в школах, например, в абазинском сел. Апсуа КЧР преподавался «исламский этикет», который включал некоторые «формальные» нормы поведения, например, как ходить в туалет и т. д. Но позднее он был отменен из-за появившегося «ваххабитского» движения. Тем не менее в КЧР продолжаются попытки местных исламских лидеров преподавать основы ислама и исламской морали в общеобразовательных школах. Например, раис-имам Малокарачаевского р-на КЧР М.С. Эркенов считает необходимым в своём районе организовать преподавание основ ислама в школе в рамках не факультатива, а в качестве обязательного предмета. Он уже не раз обращался к представителям республиканской власти с просьбой об издании соответствующего распоряжения (125). Вопрос об утверждении урока по основам ислама и исламской этики в качестве обязательного поднимал и секретарь Духовного управления мусульман КЧР X. Хужев, поскольку «дети очень ленивы и не хотят учиться. Детей надо заставлять учиться. К тому же многие родители не пускают детей на этот внеклассный урок» (126). Как нам представляется, стремление к утверждению предмета по основам ислама в качестве обязательного, безусловно, свидетельствует о «слабости» исламской морали в обществе, о её непопулярности в современном обществе КЧР. У детей и подростков нет достаточного интереса к исламу для того, чтобы иметь желание посещать подобные уроки факультативно, т. е. дополнительно. Как считает раис-имам семи ногайских аулов Т. Байдаров, вряд ли стоит пропагандировать ислам среди детей до 8 класса, т. к. в этом возрасте они все похожи, и лишь начиная с подросткового возраста дети начинают различаться и сразу видно, кто из них интересуется исламскими ценностями - «возникает разный тип мышления» (127). Некоторые мусульмане считают, что нельзя эту пропаганду доверять молодым мусульманским лидерам. Пожилой черкес М.Т., имам мечети Адыгэ-Хабль, относится к молодым мусульманам настороженно, поскольку, по его мнению, они могут увести остальных верующих в «ненужном направлении» (128).
Пропаганда исламских ценностей среди современной молодёжи осуществляется непросто, исламские лидеры понимают, что потребуется много времени, чтобы, как выразился мусульманин Р.Х., «вернуть идентичность молодёжи». Молодёжь не хочет отделяться от остального населения, которое в большей степени ориентируется на национальные традиции, тем самым утверждая «национальную идентичность». По мнению мусульманских лидеров (в частности, нам об этом рассказывал зам. имама мечети Хабез КЧР Р.Х.), молодёжь «думает, что она соблюдает адыдагэ, но на самом этого нет на 98 процентов». Мусульманские лидеры уверены, что национальная культура ослабла и на её основе невозможно строить современную идентичность народов КЧР и формировать новую горскую систему ценностей. 30-летний мусульманин-абазин А.Ч. из крупного а. Псыж считает, что религиозный человек ставит на первое место веру, а потом традиции. В силу этого семейное воспитание должно строиться вначале на религиозном фундаменте и лишь затем – на традициях. Он рассказывал: «Наши традиционные свадьбы с алкоголем, похищением невесты мне не нравятся, или похороны с их сумками -противоречат исламу. Я обязан говорить своим односельчанам, что они делают неправильно, даже если это вызывает конфликты. Я считаю, что национальный менталитет исчезает, поэтому нет и национальной идеологии».
Многие народные традиции горцев не соответствуют исламским канонам. Тот же 30-летний абазин продолжает: «Некоторые члены нашего джамаата раньше работали в хореографических национальных ансамблях, но ушли оттуда, т. к. это противоречит исламу- нельзя танцевать мужчинам вместе с женщинами». Тем не менее молодой человек сказал, что когда у него будет свадьба, то он будет вынужден пригласить на свою свадьбу национальный ансамбль - две гармоники, дау (барабан) и трещётки, т. к. он должен «уважить» родителей. Молодые женщины, недавно вышедшие замуж, рассказывали нам, что в их сел. Псыж считается так: те, кто не делает традиционные абазинские свадьбы, являются «ваххабитами» (129). Молодой мусульман А.Ч. подчеркивает, что можно также пойти на компромисс в одежде, например, если девушка, на которой хочет жениться мусульман, соглашается делать намаз, но не соглашается надевать мусульманскую одежду (хиджаб), то можно временно согласиться с этим. Но практически все абазинские традиции, считает молодой мусульманин, «очень слабые и продолжают слабеть и не смогут составить "конкуренцию" исламу». Молодые мусульмане сами любят слушать национальную музыку в современной обработке, такие ансамбли как «Учкекен», «Салям», «Эльбрус» (Черкесск), «Миннетау», «Двадцать пятый партсъезд» (130). Такая музыка звучит обычно на мусульманских свадьбах. Допускаются и эстрадные песни, если в них представлен текст, не противоречащий исламу. «Музыка национальная, а слова должны быть нравственными», - говорит Х.Л. Наиболее отрицательное отношение у молодых мусульман к российской эстраде, где в словах «извращается смысл всего» (131). Действительно, на ислам, исламский образ жизни и ценности большое вличние оказывает попкультура, например, эстрадная музыка, которая, по мнению молодого мусульманина М.Б., расслабляет человека - расслабляет «иман» - веру (132).
(Продолжение следует)
Примечания
(108) ПМАКЧ. Тетр. 4. Оп. 1. Д. 2. Адыгэ-Хабльский р-н КЧР.
(109) Бабич И.Л. Республика Адыгея: ислам и общество на рубеже веков.
(110 ПМАКЧ. Тетр. 1. Oп. 1. Д. 2. Малокарачаевский р-н КЧР.
(111) Чич В. Дела аульские; ТВ. 2007. № 38, 47; Сташ В. Поддержите добрые дела // ТВ. 2007. № 7.
(112) Цен Р Богатство // Свет истины. 2007. Май. № 4; его же. О злословии // Там же. 2007. Апрель. № 3; Чатау А. Нравственность в исламе // Свет истины. 2007. № 5.
(113) ПМАКЧ. Тетр. 1. Oп. 1, Д. 1. Малокарачаевский р-н КЧР, мечеть Учкелен.
(114) ПМАА. Гетр. 1. Oп. 1. Д. 1,2. Шовгеновский р-н; ПМАКЧ. Тетр. Г Oп. 1. Д. 2. Малокарачаевский р-н КЧР; Бабич И.Л. Республика Адыгея: мечети и исламские общины.
(115) ПМАКЧ. Тетр. 4. Oп. 1. Д. 4, 7. Адыгэ-Хаблъский р-н КЧР.
(116) Там же; ПМАКЧ. Тетр. 2. Oп. 1. Д. 10. Хабезский р-н КЧР; Тетр. 5. Oп. 1. Д. 1. Прикубанский р-н КЧР; Тетр. 1. Oп. 1. Д. 3. Малокарачаевский р-н КЧР
(117) ПМАКЧ. Тетр. 2. Оп. Г Д. 7. Хабезский р-н КЧР; ПМАА. Тетр. 3. Oп. 1. Д. 2. Урупский р-н Краснодарского края.
(118) Подробнее об этом см.: Бабич И.Л. Республика Адыгея: ислам и общество на рубеже веков; её же. Республика Адыгея: мечети и исламские общины.
(119) ПМАА. Тетр. 2. Oп. 1. Д. 3. Шовгеновский р-н.
(120) ПМАКЧ. Тетр. 1. Oп. 1. Д. 4. Малокарачаевский р-н КЧР; ПМАКЧ. Тегр. 5. Oп. 1. Д. 1. Прикубанский р-н КЧР.
(121) ПМАА. Тегр. 3. Oп. 1. Д. 3. Урупский р-н Краснодарского края; Тетр. 1. Oп. 1. Д. 1. Шовгеновский р-н.
(122) ПМАКЧ. Тетр. 2. Oп. 1. Д. 5. Хабезский р-н КЧР.
(123) Салямова А. Оправданного имама Н. Абази представили к награде «За духовное единение» // Свет. 2006. № 14; ПМАА. Тетр. 2. Oп. 1. Д. 2. Шовгеновский р-н; Совет Духовного управления мусульман РА // Свет. 2007. № 1 (15).
(124) ПМАКЧ. Тетр. 2. Oп. 1. Д. 6. Хавезской р-н КЧР
(125) ПМАКЧ. Тетр. 1. Oп. 1. Д. 1. Малокарачаевский р-н КЧР; Интервью с раис-имамом Марокачараевского р-на Эркеновым Мухаммадом Сагитовичем, с. Учкелен. 15 июня 2007 г.
(126) ПМАКЧ. Тетр. 5. Oп. 1. Д. 2. Прикубанскийр-н КЧР.
(127) ПМАКЧ. Тетр. 4. Он. 1. Д. 5. Адыгэ-Хаб-льский р-н КЧР.
(128)Там же. Д. 1,4. Адыгэ-Хаблъский р-н КЧР.
(129) ПМАКЧ. Тегр. 5. Он. 1. Д. 5. Прикубанскийр-н КЧР.
(130) ПМАКЧ. Тетр. 1. Oп. 1. Д. 5. Малокарачаевский р-н КЧР.
(131) ПМАКЧ. Тетр. 1. Oп. 1. Д. 4. Малокарачаевский р-н КЧР.
(132) Там же. Д. 5. Малокарачаевский р-н КЧР.
Адыгея ислам Карачаево-Черкесия традиционализм черкесы
