«Покаяние» Тенгиза Абуладзе: грузинский фильм в советском контексте
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Михаил РОЩИН | 04.03.2013 | 14:00
Фильм грузинского режиссера Тенгиза Абуладзе «Покаяние» сыграл важную роль в пробуждении советских людей от спячки в начале перестройки в Советском Союзе. Как и почему это произошло?
Занявшись серьезно этой темой, я с удивлением обнаружил, что хотя в момент своего выхода в прокат фильм произвел эффект внезапно разорвавшейся бомбы: в нем впервые на киноэкране в СССР и с предельной откровенностью была поставлена проблема сталинизма и его преступлений, а по горячим следам вышло немало в основном положительных рецензий, но впоследствии так никто и не занялся всерьез анализом творчества Абуладзе и, в частности, изучением его самого известного творения. Счастливым и увы единственным исключением стала книга Маргариты Кваснецкой «Тенгиз Абуладзе: путь к «Покаянию», вышедшая в Москве в 2009 г. (1) Я думаю, в значительной степени это связано с тем, что история последних лет существования СССР носила излишне турбулентный и лихорадочный характер, а его распад привел население распавшихся частей в состояние шока, из которого оно выходило примерно в течение 10 лет. Такая обстановка не благоприятствовала спокойному и объективному анализу, в том числе и творчества Тенгиза Абуладзе.
Прежде чем переходить к самой статье, полезно вспомнить, что в 1987 г. на Каннском фестивале фильм «Покаяние» получил Гран-при, специальный приз Международной федерации кинопрессы, а также приз экуменического жюри. В Советском Союзе в том же году фильм был удостоен премии «Ника» в 6 номинациях: «Лучший игровой фильм», «Лучшая режиссерская работа», «Лучшая сценарная работа», «Лучшая операторская работа», «Лучшая работа художника» и «Лучшая мужская роль» (актер Автандил Махарадзе).
И, наконец, перед тем, как перейти непосредственно к предмету статьи, я хотел бы отметить, что хотя Тенгиз Абуладзе был грузинским режиссером и снял свой фильм в Грузии и с грузинскими актерами, в то время его фильм был воспринят в общесоветском контексте, как представляющий интерес для всех советских людей, и он очевидно сыграл важную роль в пробуждении культурно-общественного сознания Российской Федерации. Наверное, неслучайно после распада СССР Абуладзе новых фильмов больше не снял (он скончался 6 марта 1994): я думаю, он тоже мыслил себя и свое творчество в духовно-культурном контексте большой страны, которая перестала существовать.
Тенгиз Абуладзе
«Покаяние» появилось на широком экране в прокате в марте 1987 г. Премьера состоялась чуть раньше в конце 1986 в московском Доме кино во многом благодаря личной заслуге Элема Климова, бывшего в то время первым секретарем Союза кинематографистов СССР. На меня фильм сразу произвел огромное впечатление, под влиянием которого я написал личное письмо Абуладзе. Я знаю, что оно дошло: я передавал его через знакомых. В том старом письме мне было не до эстетической оценки «Покаяния», и я вижу, что та моя мини-рецензия на сегодняшний день представляет собой скорее дневниковую запись, сохранившую дыхание того времени. Но главный посыл того письма мне и сегодня кажется верным – я писал автору: «Ваш фильм говорит о прошлом и настоящем, но, в первую очередь, о будущем: покаяние, до конца искреннее и честное еще не состоялось, оно пока впереди, но без него нет и не может быть подлинного выздоровления. Грех должен быть выговорен и признан всенародно и до конца, ведь речь идет о грехе в недрах общества, а не личности. Любое другое покаяние – не покаяние, а лицемерие».
Итак, теперь я перехожу к самому фильму. Чтобы читателю в дальнейшем была понятна логика статьи, излагаю кратко содержание фильма.
Хоронят городского голову, уважаемого и влиятельного человека Варлама Аравидзе, а утром находят его тело в саду у дома его сына Авеля. Это повторяется снова и снова. В конце концов, обнаруживается, что выкапывала тело раз за разом женщина Кетеван Баратели, родители которой были репрессированы Варламом Аравидзе. Кетеван отдают под суд, и там она рассказывает историю злоключений своей семьи. Судей, Авеля, его жену и их окружение все это мало интересует, но внук Варлама Торнике переживает как личную трагедию то, что ему открылось. Не выдержав лицемерия родителей и их приспешников, он кончает с собой. После этого, просыпается совесть Авеля: он сам выкапывает своего отца из могилы и сбрасывает его тело вниз с горы, разрывая, таким образом, с преступным прошлым.
Начинается фильм с того, что Кетеван слышит в своей маленькой кондитерской о смерти Варлама, где она печет красивые торты, украшенные марципановыми церквами, и заканчивается фильм кадрами, показывающими снова Кетеван в ее кондитерской. Она выглядывает в окно и видит старую женщину, которая ее спрашивает: «Скажите, эта дорога приведет к храму?» Кетеван отвечает: «Это улица Варлама. Не эта улица ведет к храму». Старушка ее слышит и говорит: «Тогда зачем она нужна? К чему дорога, если она не приводит к храму?». Это обрамление фильма эпизодами в кондитерской Кетеван дает ключ ко всему фильму: посмертное наказание Варлама происходит в сознании самой Кетеван, в символическом, а не реальном времени. Таким образом, вся рассказанная режиссером история превращается в притчу о страшной эпохе репрессий. А последняя фраза фильма: «К чему дорога, если она не приводит к храму?» – стала крылатой и ключевой при осмыслении краха коммунистической утопии. Идея о разрушенном храме, об утраченных идеалах пронизывает весь фильм: в его начале отец Кетеван Сандро Баратели борется против уничтожения древней церкви, потом по приказу Варлама Аравидзе ее разрушают, а Кетеван в конце фильма готовит марципановые церкви для жителей города: произошла девальвация убеждений, которые не выдержали грубого насилия власти. Сейчас, оглядываясь, более чем на 20 лет назад, я вижу, что режиссер многое предвидел: из обломков прежних убеждений новые не возникли, а раздвоенность мыслей, царившая в душе Авеля, сына Варлама, остается характерной приметой нашего времени. Свыше 15 лет назад 31 января 1994, то есть совсем незадолго до смерти Абуладзе, Нинель Исмаилова в статье, посвященной фильму, писала: «Наша перестройка почти бег на месте, потому что духовного обновления не произошло. Есть масса внешних свидетельств перемен, мы функционируем подчас, как люди нового мира, но подлинного покаяния избегаем. И тем обессилили общество перед лицом многих испытаний». (2) И эти слова за прошедшие годы не утратили актуальности, скорее, наоборот: в наши дни все чаще начинают говорить о достижениях Сталина и советском процветании в сталинскую эпоху.
Своеобразие ситуации, связанной с, пожалуй, самым известным фильмом перестройки и сыгравшим в ней весьма заметную роль, состоит в том, что «Покаяние» было снято в 1982-1984 гг., то есть в эпоху застоя, когда шансов на выход в прокат у него не было никаких: в то время на публичное обсуждение темы сталинизма и его преступлений было наложено табу. Тем не менее, сама идея «Покаяния» зародилась у Абуладзе еще в конце 1970-х гг. Позднее произошла встреча, определившая его окончательное решение снимать фильм: «Мою душу, а как впоследствии выяснилось, и судьбу перевернула встреча с Кетеван, замечательной женщиной, выстрадавшей лагерную жизнь… Кетеван очень хороша – она светится духовным огнем. Шесть часов рассказывала она мне о своей трагической судьбе. Я с трудом сдерживал слезы. Передо мной прошел документальный фильм. Чтобы заработать на жизнь, вернувшись, Кетеван пекла торты (как будет делать и будущая героиня фильма – М.Р.). В этот день решился для меня замысел и форма будущего фильма». (3)
Почему «Покаяние» удалось снять? Тому было несколько причин. Во-первых, в разных частях Советского Союза идеологический пресс не был одинаковым и во многом зависел от местного начальства на местах: в Грузии в то время первым секретарем компартии был Эдуард Шеварнадзе и при нем культурный климат в республике был относительно либеральным. Во-вторых, хотя открытых диссидентов в то время было мало, тем не менее антисталинские настроения среди советской интеллигенции были широко распространены, и скрытая оппозиция режиму была намного больше, чем это казалось извне, поэтому в тех случаях, когда это позволяли обстоятельства, недовольные сплачивались и действовали солидарно. Во время подготовки этой статьи мне случайно удалось выяснить, что «Покаяние» снималось дважды. Дело в том, что роль Торнике, внука диктатора Варлама, в фильме играет Мераб Нинидзе, впоследствии ставший довольно известным киноартистом. Но первоначально роль Торнике играл другой молодой актер Гега Кобахидзе, и кадры с ним уже были отсняты. 19 ноября 1983 г. Гега Кобахидзе вместе с группой друзей участвовал в захвате самолета, летевшего из Батуми в Киев (рейс 6833), был арестован и расстрелян 3 октября 1984 г. Абуладзе ввиду особых условий советского времени был вынужден уничтожить отснятый с Кобахидзе материал и отснять его заново с новым актером. (4) Впоследствии об этом не принято стало вспоминать, и даже Маргарита Кваснецкая, прекрасно знавшая все обстоятельства съемок «Покаяния», ничего не рассказывает об этом трагическом эпизоде в единственной книге, до сих пор посвященной творчеству Тенгиза Абуладзе и вышедшей в 2009 г.
Построенный в форме притчи фильм допускает различные прочтения, хотя в контексте советской истории какие-то вещи просматриваются весьма отчетливо. Главный герой Варлам Аравидзе – безусловно, образ собирательный. Больше всего в нем черт Сталина и Берии, но и на Гитлера отчасти похож. Как рассказывал впоследствии Абуладзе, «Аравидзе – фамилия, сочиненная нами (создателями фильма – М.Р.), в действительности такой фамилии у грузин не существует. Аравидзе – от слова «аравин», что означает – «никто», то есть Варлам Никто». Его сын Авель, которому присуща любовь к жизни и прагматизм, не внешне, но в каких-то своих сущностных основах, напоминает Брежнева или какого-то деятеля брежневского типа: первоначальный задор и неукротимость диктатора ушли в прошлое, осталось желание пользоваться благами приобретенной власти. Настоящая совесть пробуждается во внуке Варлама и сыне Авеля – Торнике, который не выдерживает свалившегося на него груза преступлений деда и отца и кончает собой. Таким образом, режиссер показывает, что из тупика, к которому приводит диктаторская власть хорошего выхода нет, все – плохие.
«Покаяние» строится на использовании и смешении разных жанров. На эту особенность творческого подхода Абуладзе обращает внимание Маргарита Кавснецкая, много лет изучавшая его творчество и бывшая его другом и доверительным собеседником. Она пишет: «Абуладзе в своем «Покаянии» обладает особым чутьем при монтаже сцен, решенных в разных жанрах. Например, лубок, историческая зарисовка, а рядом – психологическая драма. Стилизация под документальный кадр, а следом фантасмагорическое действо. Трагифарс и народная драма. Все имеет в фильме свою закономерность, свое точно определенное место. Вот сцена возведения на «престол» Варлама… Кадры провозглашения мэра напомнили мне язвительную пьесу Бертольда Брехта «Карьера Артура Уи». Памфлет, посвященный приходу к власти Адольфа Гитлера». (5) Приведу один из эпизодов фильма, где черный юмор смыкается с реальностью. Один из героев «Покаяния» Михаил Коришели, в прошлом начальник Варлама Аравидзе, теперь сам попадает в его клещи и становится заключенным. Его обвиняют в том, что он шпионил по заданию некоего Понтосса и должен был прорыть тоннель от Бомбея до Лондона. Казалось бы абсурдное, фантасмагорическое обвинение, но в сталинские годы встречалось и такое! Впоследствии Абуладзе объяснял: «Вместе с тем (наряду с балаганом, фарсом и сатирой – М.Р.) в основе сюжета была и обязательная для меня документальность. Ведь в фильме ничего не выдумано. Безумные слова Коришели о том, что ему было поручено прокопать тоннель от Бомбея до Лондона – не бред. Первого секретаря обкома из Аджарии заставили признаться в том, что ему поручено выкопать тоннель от Батуми до Стамбула». (6)
Давид (Эдишер) Гиоргобиани в роли художника Сандро Баратели
Возвращусь к истории с выкапыванием трупа Варлама, пожалуй, ключевой в фильме. Абуладзе впоследствии говорил, что она появилась отнюдь неслучайно: «В основе всей этой истории положен реальный факт. Мне рассказали, что в одной деревне кто-то выкопал труп. И поставил его у дома родных. Трудно представить, какие тяжкие грехи были на совести покойного. Этот факт не только запомнился, но мне хотелось воплотить его на экране. Так можно мстить за злодеяния, которые совершил Варлам. В литературном сценарии эти акции должен был совершить мужчина. Мы придумали ему профессию – расклейщик афиш. Но как-то мне приснилось, что мстить Варламу должна женщина. Ведь женщина – первооснова жизни, продолжательница рода, бессмертие человечества. Когда я сообщил об этом своему «мозговому центру», то они пришли в шоковое состояние. Ведь роль уже репетировал определенный актер. Все завязано на нем. Объяснения были бурные, но я настоял на своем. Я уже знал, что эту роль будет играть Зейнаб Боцвадзе». (7)
Я думаю, что с точки зрения построения сюжета и внутренней логики фильма выбор женщины на роль мстительницы придал дополнительный драматизм развитию сюжета. Удачным был и выбор актрисы. Зейнаб Боцвадзе скончалась в 1994 г. Готовя эту статью, я нашел о ней мало сведений. Но одну примечательную запись в интернете обнаружить удалось. Одна из жительниц Тбилиси до сих пор помнит, что про Боцвадзе писали романсы, в которых ее называли «одинокой госпожой» (груз. «мартохела калбатоно»). «А без любви к актрисе и женщине такого не бывает», – замечает автор записи. (8)
Зейнаб Боцвадзе в фильме «Покаяние»
Когда будущая мстительница Кетеван Баратели была еще маленькой, она однажды оказалась с матерью на железнодорожной станции, куда привезли бревна из Сибири. На некоторых бревнах надписи на грузинском – письма из мира ГУЛАГа, знаки надежды из-за колючей проволоки. Мать Кетеван ищет среди этих надписей весточку от арестованного мужа Сандро, но безуспешно, а вскоре ее и саму арестуют, и девочка останется сиротой. Эта сцена среди бревен на железной дороге дана в реалистической, почти документальной манере. Она вызывает чувство щемящей незащищенности человека перед тоталитарной системой. Интересно, что сам этот эпизод в фильме имеет реальные корни. По словам Абуладзе, он однажды в гостях услышал, что «в Чохатаури пришел из Сибири поезд с бревнами. На них оказались надписи на грузинском языке. Говорят, что некоторые находили имена своих родных, политических заключенных. Эта история настолько врезалась в память, что я должен был воспроизвести ее в фильме». (9)
В «Покаянии» режиссеру удалось собрать удачный ансамбль актеров, самой яркой фигурой которого нельзя не назвать Автандила Махарадзе, сыгравшего в фильме и Варлама Аравидзе, и его сына Авеля, то есть и Сталина, и Брежнева одновременно (я, разумеется, не отрицаю, а, напротив, подчеркиваю, что мое сопоставление носит в данном случае условный характер).
Автандил Махарадзе в роли Варлама Аравидзе
Удивительное мастерство актера особенно проявляется в сцене исповеди Авеля, как потом оказывается, своему собственному отцу Варламу, к тому же поедающему с наслаждением в это время рыбу, то есть уничтожающему символический образ Христа. Авель во время исповеди жалуется на раздвоение сознания, на потерю веры, но исповедник ему не верит: «Ты так думаешь? Кого ты обманываешь, лицемер? Я ведь знаю тебя, ты в порошок сотрешь всякого, кто встанет на твоем пути. А если тебя по щеке ударят, ты не другую подставишь, а двинешь так, что челюсть свернешь! Такие, как ты неспособны раздваиваться! Тебе наплевать и на добро, и на зло! Не раздвоение тебя беспокоит, а страх тебя гнетет, страх!» В довершении всего выясняется, что исповедником был отец Авеля Варлам, который сардонически смеется в конце этой, вероятно, кульминационной сцены фильма, заставляющей вспомнить о лучших страницах Достоевского.
Два чародея - Феллини и Тенгиз
«Покаяние» вышло на широкий экран свыше 20 лет назад. Нельзя сказать, чтобы картина была встречен со всеобщим одобрением, многие зрители отказывались его воспринимать, а при демонстрации в провинции фильм нередко подвергался цензурным купюрам: партийная номенклатура вела против фильма тихий саботаж. Но и сегодня оценка фильма остается противоречивой в общественном сознании. Во время написания своей статьи я зашел на несколько сайтов в Рунете и обнаружил, что вокруг «Покаяния» по-прежнему не утихает живая дискуссия, а это, на мой взгляд, зримое доказательство неувядающей актуальности фильма.
Михаил Рощин - старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН
Примечания
1. Маргарита Кавснецкая. Тенгиз Абуладзе. Путь к «Покаянию. Москва, «Культурная революция», 2009.
2. Нинель Исмаилова. Покаяние все еще впереди//Известия, 1 февраля 1994.
3. М. Кваснецкая. С. 138.
4. Подробности этой трагической истории смотрите по ссылкам: http://kino-teatr.ru/kino/movie/sov/5335/forum/#503137 ; http://kino-teatr.ru/kino/acter/sov/39459/bio/
5. М. Кваснецкая. С. 152-153.
6. М. Кваснецкая. С. 166.
7. М. Кваснецкая. С. 181.
8. См. ссылку http://kino-teatr.ru/kino/acter/w/sov/11031/bio/
9. М. Кваснецкая. С. 170.
Фото из архива семьи Абуладзе подготовлены Василием Рощиным
Грузия кинематограф культура СССР
