«Россия занимает четкую позицию невмешательства в азербайджанскую энерго-транспортную политику…»
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Ильгар ВЕЛИЗАДЕ (Азербайджан) | 25.06.2013 | 09:54
- Насколько мне известно, вы недавно вернулись из Тбилиси. Скажите, как вы оцениваете сегодняшнее состояние грузино-азербайджанских отношений? Какие основные тенденции в двустороннем сотрудничестве вы можете выделить?
- Анализируя последние события в Грузии, невольно приходишь к выводу о том, что наметилась очевидная тенденция по ревизии не только внешней, но и внутренней политики Грузии. И эта тенденция не прошла мимо азербайджано-грузинских отношений. В прошлом году после победы "Грузинской мечты" на выборах со стороны официальных лиц этой страны, в частности премьер-министра, были сделаны заявления, которые были оценены в Азербайджане двояко. Речь шла о пересмотре существующих договоренностей, в частности проекта строительства железной дороги Баку-Тбилиси-Карс. Однако визит премьер-министра Бидзины Иванишвили в Азербайджан, пояснения которые он сделал по итогам своих встреч с президентом Азербайджана относительно его позиции по данному проекту, позволили снять вопросы азербайджанской стороны и значительно снизить возникшую напряженность в азербайджано-грузинских отношениях. В настоящее время этот, как и другие двусторонние проекты, реализуется согласно тем обязательствам, которые были взяты сторонами, и очевидных проблемных моментов между двумя странами не наблюдается. Кроме того, не стоит забывать, что Азербайджан является одним из крупнейших инвесторов в экономику Грузии, что оказывает непосредственное влияние на двустороннее сотрудничество. Только в прошлом году азербайджанские инвестиции превысили 70 млн. долларов и по объемам были вторыми после голландских. К тому же Азербайджанская нефтяная компания, которая осуществляет инвестиционные проекты в Грузии, является самым крупным налогоплательщиком в Грузии. Если соотносить эти параметры с теми процессами, которые происходят сегодня в политике, экономике двустороннего взаимодействия Азербайджана и Грузии, то они очевидно выступают балансом, не позволяющим им сходить с рельсов поступательного развития.
- Как отношения Азербайджана и Грузии повлияют на российско- азербайджанские отношения? Россия, судя по всему, ревностно относилась к прагматичным проектам Грузии и Азербайджана, тем более, что они развивались и в контексте усиления влияния Турции на Южном Кавказе. Да и кроме того, за последний год в российско-азербайджанском диалоге были некие трудности.
- Да, действительно, формат азербайджано-грузинских отношений в настоящее время все чаще дополняется фактором взаимодействия этих стран с Турцией. Большинство крупных совместных проектов Азербайджана и Грузии осуществляется при участии Турции и является по сути трехсторонним. Вот почему с недавних пор заметно активизировалось взаимодействие министерств экономического развития трех стран, стали проводиться трехсторонние бизнес-форумы, к этому формату прибавился и формат регулярных встреч министров иностранных дел. Конечно, сказанное может интерпретироваться и как усиление влияния Турции в регионе, в то же время при более детальном изучении все не так-то просто. Дело в том, что основные транспортные и энергетические проекты на Южном Кавказе осуществляются не на турецкие деньги. Это важно. В качестве основных инвесторов выступают иностранные топливные компании, азербайджанское правительство, ну и на паритетных началах выступает турецкий капитал. В проектах, предусматривающих инвестиции в конкретные сферы деятельности, скажем в туризм, транспортную инфраструктуру, также заметно участие местного капитала, азербайджанского, в меньшей степени грузинского. И на этом фоне турецкие инвестиции, если и заметны, то не более чем инвестиции из других стран, скажем, европейских или того же Китая.
Что касается "северного соседа", то я согласен, что Россия представлена на Южном Кавказе не пропорционально ее весу и влиянию в региональных и международных делах. К сожалению, принято считать, что участие России в региональной политике определяется политическими факторами, а еще больше военно-политическими интересами, а экономика выступает в качестве вспомогательного элемента.
Должен признать, что отчасти в этом утверждении есть смысл. Решения, принятые по итогам переговорного процесса по дальнейшему использованию Габалинской РЛС, неактивное участие Баку в интеграционных процессах на постсоветском пространстве послужили причиной появления многомесячного шлейфа взаимного недоверия между Баку и Москвой, который был прерван недавним визитом в Москву министра иностранных дел Азербайджана. Но также справедливо и утверждение о том, что недоверие это больше подогревалось материалами в СМИ, нежели существовало в объективной реальности. Так, за последние годы заметно интенсифицировался диалог между Баку и российскими регионами, интенсифицировались связи между представителями бизнес сообществ обеих стран.
Очень жаль, что пока на участии России в региональных экономических проектах эта ситуация не сказывается. Значит есть повод для активизации совместной работы. Что до ревностного отношения России к азербайджано-грузино-турецкому деловому сотрудничеству, то если честно, на практике это не чувствуется.
- На ваш взгляд, какую позицию займет Россия в отношении энергетических проектов Азербайджана? Будет ли конкуренция?
- Россия занимает четкую позицию невмешательства в азербайджанскую энерго-транспортную политику. У такого поведения есть своя логика. Полагаю, что Азербайджан не является ни в краткосрочной, ни в среднесрочной, а уж тем более и в долгосрочной перспективе конкурентом России. Азербайджан поставляет совершенно определенные и весьма ограниченные объемы газа на европейские рынки. Причем не на все, он ориентируется на поставки в Центральную Европу, страны Балканского полуострова и частично - Южную Европу.
Ярким примером может служить Болгария, которая подписала с Россией в прошлом году договор по поставкам газа на 10 лет в объеме где-то в районе 2,8-3 млрд. кубометров, и хочет приобрести у Азербайджана газ в размере 1 млрд. кубометров которая этот вопрос поднимался на официальном уровне. Российские объемы очевидно больше азербайджанских. То же самое касается поставок российского газа и в другие традиционные для нее регионы и страны.
Да и с Nabucco дело обстоит не так, как часто преподносится. Особенно если учесть, что изначально проект Nabucco, который рассматривался как конкурент для российского газа, и предусматривавший поставку наряду с азербайджанским также туркменского иракского, даже египетского газа, в итоге был сокращен до Nabucco West, с гораздо меньшими объемами, несущем только азербайджанский газ. Это еще раз подчеркивает, что азербайджанский газ не является на европейском рынке конкурентом российскому. Да и к тому же есть более серьезные игроки, такие как Катар, Норвегия, Алжир и т.д. Поэтому и Россия, и Азербайджан не обостряют эту тему, что согласовывается с логикой двусторонних отношений.
- Как в Тбилиси относятся к энергетическим проектам Азербайджана, тем более, что списывать со счетов Михаила Саакашвили с его жесткой антироссийской риторикой до выборов не стоит?
- Практически все энергетические проекты, реализуемые Азербайджаном и рассчитанные на поставку азербайджанских энергоносителей на Запад, проходят через грузинскую территорию, принося в грузинский бюджет ощутимый доход. Кроме того, в условиях конфликта с Россией и отсутствия других реальных источников углеводородного сырья соседство с Азербайджаном обеспечивает энергетическую безопасность Грузии. Примечательно, что все эти проекты были реализованы в период правления Михаила Саакашвили. Сейчас, оперируя рисками, угрожающими такой ситуации, исходящими якобы со стороны России и к которым подвела страну "Грузинская мечта", Саакашвили пытается мобилизовать грузинский электорат с тем, чтобы не допустить избрания президентом человека, представляющего команду Иванишвили.
- Как вы полагаете, что стоит за недавним заявлением президента Государственной нефтяной компании Азербайджана Ровнага Абдуллаева? Азербайджан отходит от военной риторики и переходит в плоскость переговорного процесса, основанного на энергетике? Нет ли в этом конкуренции с Ираном, если учесть, что существует газопровод Иран-Армения?
- Начну с последней части вопроса. Полагаю, что о реальной конкуренции пока говорить рано. Армянское политическое руководство по всей вероятности вряд ли позитивно отреагирует на предложение азербайджанской стороны. Но - это предложение не ново. Еще в середине 90-х, когда только начала реализовываться новая азербайджанская нефтяная стратегия, Азербайджан предлагал Армении присоединиться к основному нефтяному экспортному маршруту, который еще только разрабатывался. Тогда у Еревана был реальный шанс стать участником азербайджанской нефте-экспортной политики, более того - влиять на всю региональную энергетическую политику. Естественно и тогда, и сейчас этот вопрос обуславливался реальным прогрессом в карабахском урегулировании. Однако на сегодня мы имеем то, что имеем. Нет ни прогресса в переговорном процессе, ни участия Армении в основных экономических проектах, осуществляемых на Южном Кавказе.
Думаю, Еревану давно настала пора менять подходы и методы в политике, и предложение Баку дает такую возможность. Конечно, предложение Абдуллаева требует деятельного участия обеих сторон. Если такое участие обнаружит себя, можно будет с оптимизмом говорить о решении и самых сложных вопросов в двусторонней повестке.
Вопросы задавала Надана Фридрихсон, по материалам: Эхо
Азербайджан Грузия Турция экономика энергетика
