ВИЗИТ ИЛЬХАМА АЛИЕВА В ИРАН: ПРОРЫВА НЕ ПРОИЗОШЛО
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Обзор прессы | 22.04.2014 | 15:00
Недавний официальный визит Ильхама Алиева в Тегеран получил широкое освещение, как в азербайджанских, так и в иранских СМИ. Журналистами, экспертами и политиками двух стран он подавался как исторический момент, во время которого стороны смогли дать старт новому качеству взаимоотношений между государствами. Однако, исходя из «сухого остатка» азербайджано-иранских переговоров на высшем уровне, можно сделать вывод о том, что они имели, скорее, тактическое, нежели стратегическое значение.
О том, что визит И. Алиева в Тегеран должен был стать важным рубежом в отношениях между двумя государствами, говорит то, что его готовил лично Кямаледдин Гейдаров, руководитель министерства по чрезвычайным ситуациям и гражданской обороны Азербайджана. Он является главой второго после Пашаевых по масштабу влияния клана в Азербайджане, вокруг которого собраны самые активные и деятельные выходцы из Нахичевани. Гейдарова можно считать самым влиятельным членом азербайджанского правительства, и тот факт, что именно он (а не министр иностранных дел) подготовил президента страны в Иран – яркий показатель серьезности, которую Баку придает переговорам с Тегераном.
Другим неформальным организатором иранского визита Алиева оказался премьер-министр Турции Р. Эрдоган. В начале апреля, находясь в Баку, он заявил о необходимости активизации трехстороннего диалога между Анкарой, Тегераном и Баку, важность которого обусловлена новой политикой Турции, которая все больше и больше начала себя позиционировать в качестве независимого от Вашингтона центра силы.
Но основным для Баку толчком в деле нормализации отношений с Ираном стали процессы, которые могут коренным образом изменить расклад сил в регионе и в мире.
Во-первых, прогресс в переговорах между Ираном и «шестеркой» создал для Азербайджана совершенно новую ситуацию: на протяжении, как минимум, последнего десятилетия Баку позиционировал себя в качестве неформального участника международной антииранской коалиции. Сегодня эта коалиция распадается, а Вашингтон активным образом старается наладить прямой диалог с Тегераном. В результате такой нормализации, «за бортом» процесса остаются те страны, которые активно помогали США в блокаде и нейтрализации иранского влияния – Оман, ОАЭ, Саудовская Аравия, Катар и Азербайджан. Оман, например, из ирано-американского диалога сделал вывод и сам пошел на нормализацию отношений с Тегераном, с которым заключил крупный газовый контракт, а затем объявил о внушительном пакете инвестиций в иранскую экономику. Теперь то же самое – на политическом, но не экономическом уровне – стремится сделать и Азербайджан, который абсолютно не готов из участника ирано-американского противостояния стать жертвой ирано-американского же сближения.
Во-вторых, ситуация вокруг Крыма и кристаллизация позиций Москвы на постсоветском пространстве существенно изменили расклад сил в регионе и в мире. Азербайджанскими экспертами и политиками присоединение Крыма к России представляется тревожным признаком, так как результатом этого процесса можно считать, своего рода, разделение постсоветского пространства на «своих» и «чужих». Кстати, как для Москвы, так и для Вашингтона.
Голосования в Генеральной Ассамблее ООН и в ПАСЕ показали, что в новой системе противостояния Баку принять сторону Москвы не готов, что еще раз актуализирует необходимость нормализации отношений с Тегераном. Тройной фронт противостояния – с Ереваном, Москвой и Тегераном – для Азербайджана стратегически неприемлем.
В-третьих, опять-таки новая ситуация, возникшая в результате кризиса на Украине, дала возможность и Тегерану, и Баку начать использование «газовой карты» в своей внешней политике. Обе столицы поняли, что западная политика замещения российского газа другими источниками открывает для двух соседних стран новые перспективы. И если для Тегерана ситуация абсолютно ясна – собственных ресурсов у ИРИ более или менее достаточно для налаживания процесса экспорта в ЕС, то у Азербайджана положение немного иное. Для превращения в, действительно, влиятельного экспортера газа в Европу у Баку собственных ресурсов не хватает, и надо смотреть в сторону Туркмении, с которой в течение последних лет активно обсуждается вопрос строительства Транскаспийского газопровода, который позволит экспортировать туркменский газ в Европу через азербайджанскую территорию. Так уж сложилось, но этот проект (из-за неопределенности статуса Каспийского моря) не является чисто азербайджано-туркменской проблемой. Тегеран на протяжении многих лет выступал с его критикой, ссылаясь на отсутствие нормативно-правовой базы по статусу Каспия, а также «экологические проблемы», которые может нести строительство нового трубопровода.
Для Баку урегулирование вопросов, связанных с Транаскаспийским газопроводом, представляет особую важность, так как от него зависит судьба другого проекта – азербайджано-турецкого – Трансанатолийского газопровода. Последний призван создать инфраструктуру для прокачки азербайджанского и каспийского (прежде всего, туркменского) газа в Европу, по маршруту Туркмения-Каспий-Азербайджан-Грузия-Турция-ЕС. Если Иран не позволяет Ашхабаду и Баку строить газопровод, то цепочка обрывается, а экономическая привлекательность проекта частично теряется.
Все упомянутые факторы сыграли важную роль в возникновении у Баку острой необходимости в нормализации отношений с Тегераном, однако именно последний – газовый – фактор стал ключевой темой на переговорах Ильхама Алиева с Хасаном Рухани. Алиев приехал в Тегеран с намерением получить согласие Ирана на строительство газопровода, надеясь, среди прочего, закрепить данное согласие каким-нибудь договором или меморандумом.
Однако уже в ходе подготовительной поездки в Тегеран К. Гейдарова стало очевидно, что ситуативно, лишь из-за неожиданного осознания азербайджанцами важности Ирана, сами иранцы этот вопрос решать не будут. В результате, стороны пришли к согласию о том, что начнут обсуждать проблему строительства трубопровода по дну Каспия на разных уровнях. К качестве первого из них иранцы представили экологическую составляющую. Именно благодаря этому в пакете соглашений, подписанных во время визита Алиева в Тегеран, экологическая составляющая и сотрудничество во время чрезвычайных ситуаций стали основными компонентами.
Некоторые иранские эксперты считают, что во время переговоров между азербайджанской и иранской сторонами Баку заявил, что в одностороннем порядке не будет бороться за реализацию проекта строительства Транскаспийского газопровода и оставит его на усмотрение заинтересованным сторонам – Туркмении и ЕС. Неизествно, насколько это так на самом деле, но последующие после визита Алиева события, в некотором смысле, подтверждают эту версию.
Дело в том, что 11 апреля Ильхам Алиев подписал указ, согласно которому почти на 969 млн. долл. США сокращаются запланированные ранее расходы Госнефтефонда страны (ГНФАР). Сокращение коснулось статьи расходов бюджета ГНФАР именно на финансирование доли Азербайджана в проекте Трансанатолийского трубопровода, по которому азербайджанский и туркменский газ должны экспортироваться в Европу. Решение Алиева – тактический ход. Азербайджанский лидер уверен, что из-за конфликта с Россией, Запад сам возьмет на себя траты на строительство, сэкономив фонды Азербайджана.
В тот же день президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов на специальном совещании, посвященном развитию нефтегазового комплекса страны, определил работы по реализации проекта Транскаспийского газопровода как приоритетные и, фактически, признал готовность самому профинансировать это строительство. Ему однако этого делать не придется, так как ЕС, как и в случае с Трансанатолийским газопроводом, последнее время пытается поддержать проект не только морально, но и финансово.
Эти два события говорят о том, что на словах Алиев в Тегеране мог отказаться от проектов новых региональных газопроводов, но, в действительности, процесс их строительства будет идти и без участия Баку, который может демонастративно занять позицию наблюдателя. С учетом маниакального стремления ЕС избавиться от российской газовой зависимости, Баку пытается сбросить строительство Трансанатолийского и Транскаспийского газопроводов на плечи Европы – по первому проекту и Туркмении – по второму.
Именно с учетом этих факторов можно сказать, что, тактически, итогом визита Алиева в Тегеран стала ситуация, когда «и волки сыты, и овцы целы», но никак не изменение стратегического характера ирано-азербайджанских противоречий.
По материалам: Пресс-Папье
Азербайджан дипломатия Иран политика и право
