АЗЕРБАЙДЖАН – РОССИЯ: «МИНИ-ИНТЕГРАЦИЯ» ДВУХ СТРАН НА СЛУЖБЕ РЕГИОНАЛЬНОЙ СТАБИЛЬНОСТИ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Вячеслав МИХАЙЛОВ | 22.06.2015 | 00:00
Вопрос вступления Азербайджана в Евразийский экономический союз постепенно завоёвывает своё «место под солнцем» в экспертных оценках. Евразийская интеграция республики, с конца 1990-х годов придерживающейся внеблокового статуса, уже не рассматривается в сугубо гипотетическом ракурсе, как «чистая теория», лишённая серьёзных шансов на своё практическое воплощение.
Присоединение той или иной постсоветской республики к экономическому по своим уставным целям Евразийскому союзу изначально приобрёло политизированный характер. Степень данной политизированности варьируется в зависимости от конкретных обстоятельств, неизменно приобретающих региональный контекст. Это не дело только одной республики и только одного интеграционного блока. Здесь представлены внешнеполитические интересы ряда государств, расположенных в Черноморско-Кавказском регионе и далеко за его пределами.
В случае с Азербайджаном подобная многослойность интересов принимает, пожалуй, наиболее зримые очертания. Расположенная в геополитическом стыке Кавказа и Центральной Азии республика претендует на свободу внешнеполитических действий. Одновременно Баку является единственной столицей на расширенном восточноевропейском пространстве, которая до сих пор держит паузу в своём «стратегическом выборе». Доктрина «гибких альянсов», взятая азербайджанским руководством за основу внешнеполитического курса, не может длиться сколь угодно долго. Баку и так, после своего выхода из ОДКБ в 1999 году, максимально растянул во времени выбор той или иной модели своей интеграции в многосторонние схемы.
Важным инструментарием в подобном продлении неопределённости стал фактор неурегулированности карабахского конфликта. Когда в конце 1990-х годов Баку поставил вопрос о целесообразности дальнейшего пребывания в ОДКБ, в общих рамках преобладающего геополитического влияния России, то «карабахский инструментарий» был использован властями республики в ином ключе. Тогда Баку делал акцент на энергетическом факторе, обещая свою лояльность любой внешней силе, которая возьмётся продвинуть азербайджанские подходы в карабахском урегулировании. По прошествии 15 лет главный инструментарий Азербайджана остался тем же, но поменялась расстановка акцентов. Теперь указывается на необходимость предварительного разрешения конфликта в устраивающем Баку режиме, после чего тот готов самым предметным образом и в самые сжатые сроки определиться со своим интеграционным «стратегическим выбором».
Военное решение карабахского конфликта, о котором в Баку продолжают рассуждать в качестве действенного средства разрушения нынешнего статус-кво, возможно, вызывает интерес в некоторых западных и турецких кругах. Создание для Москвы «южного фронта» стало бы для этих кругов важным подспорьем в их антироссийской политике. Вероятность подобного эскалационного сценария в регионе остаётся высокой, но данная перспектива всё больше перемещается, прежде всего, для самого Азербайджана, в разряд крайне рисковых проектов. Баку мог бы решиться на новую карабахскую войну в двух случаях: если бы Ереван не вступил в ЕАЭС или сама прикаспийская республика была ба вовлечена на правах равноправного члена в этот интеграционный блок. Создалась бы ситуация, напоминающая турецко-греческое противостояние вокруг Кипра в 1960-70-х годах, когда членство Афин и Анкары в НАТО не помешало выяснению их отношений в «горячей» фазе конфликта. Пребывание Азербайджана за рамками и ОДКБ, и ЕАЭС, имея на руках лишь двусторонние соглашения с Турцией о гарантиях безопасности и взаимопомощи, обещает ему ряд серьёзных проблем в случае карабахской эскалации.
Фактически вторая карабахская война уже имела место в июле-августе 2014 года, когда на всей линии соприкосновения войск в зоне конфликта были зафиксированы беспрецедентная диверсионная активность и интенсивные перестрелки из крупнокалиберного вооружения. Это была «мини-война», недопустить перерастания которой в масштабные боестолкновения удалось с помощью миротворческих усилий лично президента России Владимира Путина. Было ли это проверкой на прочность российско-армянского содружества в остававшиеся тогда до официального оформления Ереваном своих членских прав в ЕАЭС месяцы, и кто был реальным идейным вдохновителем такой проверки – уже не столь важно. Азербайджан был поставлен в известность о неприемлемости для России любых попыток эскалации в зоне конфликта и об усилении гарантий безопасности Москвы по отношению к своему закавказскому военно-политическому союзнику. Российские партнёры посоветовали Баку напрочь забыть про реваншистские планы, сконцентрироваться на поиске политических компромиссов за столом переговоров и приступить к самой активной работе по наращиванию двусторонних торгово-экономических связей. Если Азербайджан главным условием для своего возможного вступления в ЕАЭС выставляет пункт о предварительном урегулировании карабахского конфликта, то у России иное понимание последовательности шагов перед «развязкой» в затянувшемся противостоянии. Активизацией торгово-экономических связей, созданием между Россией и Азербайджаном глубокой интеграции рынков с прицелом на пусть и отложенное во времени, но неминуемое восстановление армяно-азербайджанских отношений в регионе, Баку приглашают направить свою энергию в конструктивное русло. И он, как свидетельствует последняя российско-азербайджанская экономическая статистика, уже откликнулся на это приглашение.
Эксперты говорят о резкой переориентации экономики Азербайджана на дальнее зарубежье, совпадающее по времени с экономическим кризисом 2008-2009 годов и отмеченное ослаблением торговых связей с Россией. Доля последней в азербайджанском экспорте резко сокращается с 8,7% в 2007-м до 4% в 2012-м. Значительно «проседает» и импорт российских товаров в республику (1). Оставляя за рамками нашего анализа саму возможность такой переориентации в условиях объективной географической данности расположения Азербайджана, отметим, что нынешний этап свидетельствует об обратной тенденции. Объём внешней торговли Азербайджана на западном направлении падает, сопровождаясь сопоставимым ростом показателей его торговли с Россией. В первом квартале 2015 года товарооборот Азербайджана со странами Евросоюза составил 2,7 млрд. долларов, на 17,6% ниже показателя за аналогичный период 2014-го. По данным Федеральной таможенной службы России, товарооборот с Азербайджаном в январе-марте 2015 года перевалил 707 млн. долларов, увеличившись на 11% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года. Российский рынок остаётся для Азербайджана основным с позиций реализации продукции ненефтяного сектора республики (2).
Между Россией и Азербайджаном действует режим свободной торговли (3), на полях 4-го Каспийского саммита в Астрахани 29 сентября 2014 года страны подписали соглашение о поощрении и взаимной защите инвестиций. Азербайджанские эксперты отмечают, что документ разрабатывался Москвой и Баку на протяжении последних 14 лет и даёт возможность качественного расширения межгосударственного сотрудничества. Около половины субъектов РФ заключили прямые соглашения с Азербайджаном в сфере сельского хозяйства, промышленности, машиностроения, высоких технологий. У одного только Ставропольского края РФ с Азербайджаном годовой товарооборот ныне составляет почти 273 млн. долларов. Подписаны крупные контракты по поставке российскими компаниями азербайджанским заказчикам железнодорожной техники, либерализован таможенный режим на границе, азербайджанский экспорт в Россию не облагается ввозными таможенными пошлинами, фермеры республики и её крупные агрохолдинги получили новые возможности выхода на ёмкий потребительский рынок северного соседа.
Синхронизация серьёзной экономической базы, гуманитарных программ сотрудничества России и Азербайджана и высокого уровня политических связей двух соседей по Каспию должно непременно привести к актуализации интеграционного вопроса. В данный момент евразийская перспектива Азербайджана оценивается в качестве долгосрочного проекта. Мало кто из политиков и экспертов решится выдвинуть смелые предположения о сжатых во времени сроках подключения республики к ЕАЭС. Ныне слишком много факторов, которые удерживают от завышенных ожиданий по поводу перспектив процесса присоединения Баку к Союзу. Между тем, никто также не возьмётся оспаривать мнение, в соответствии с которым по мере истощения нефтегазовых ресурсов Азербайджана вопрос его вступления в интеграционные экономические блоки будет неуклонно прибавлять в актуальности.
В то время как Азербайджан «завис» в неопределённости между европейским и евразийскими проектами, республика до сих пор не стала членом ВТО (4) и продолжает испытывать огромный дискомфорт от непрекращающегося потока правозащитной критики Запада, Россия последовательно выстраивает с закавказским соседом по Каспию «мини-интеграцию». Примечательно, что даже в отношениях с Турцией Азербайджану до сих пор не удалось выйти на режим свободной торговли. Баку оказался весьма избирательным и в вопросе установления безвизового режима для граждан Турции. В обоих случаях сравнения многолетней экономической и гуманитарной практики российско-азербайджанских связей с их турецко-азербайджанским «эквивалентом» не в пользу Анкары.
Власти крупнейшей экономики Южного Кавказа, доля которой в регионе, по оценкам азербайджанского правительства, достигла 75%, продолжают воздерживаться от вступления в интеграционные объединения. В середине «нулевых» Азербайджан уже сделал фактический выбор в пользу приоритетного сближения с Западом. Базой такого выбора легла каспийская нефть и потенциал газовых месторождений республики. Но и это не стало окончательным решением властей страны. Предрасположенность Азербайджана к Западу тогда и сегодня большей степенью определяется интересами самого верхнего слоя тамошней политической элиты, благосостояние которой выстроено на минеральных ресурсах азербайджанского сектора Каспия и определяется наличием серьёзных финансовых авуаров и бизнес-интересов в Турции, Европе и США. Пока высшей элите страны, сконцентрированной в ограниченном числе местных кланов, удаётся поддерживать внутреннюю политическую стабильность, параллельно продлевая паузу «стратегического выбора». Но бóльшая часть бюрократического аппарата Азербайджана и практически всё его население не сопричастны процессу извлечения сверхприбылей от реализации нефтегазовых проектов на каспийском шельфе. Доходы азербайджанской элиты падают на фоне неблагоприятной для стран-экспортёров нефти конъюнктуры мировых рынков. Правозащитная критика со стороны Запада увеличивается пропорционально снижению поступающих в страну объёмов финансовых потоков. Социальная нагрузка на местное правительство возрастает. Выдержать такое внешнее давление и внутренний разрыв одним только «карабахским инструментарием» представляется всё более проблематичным.
В ходе июньского визита Президента России Владимира Путина в Баку карабахский вопрос рассматривался в числе прочих. В целом переговоры на высшем уровне прошли позитивно, обсуждался весь комплекс двусторонних отношений и международные дела. Азербайджан успешно маневрировал между Западом и Россией в годы сравнительно спокойного геополитического сожительства этих двух центров силы. Однако теперь это даётся ему не только с бóльшим политическим напряжением и при меньшей экономической отдаче. Заметно сузилось само поле маневра республики. Если раньше перед ней было три направления маневрирования – западное (европейское), турецкое и российское, то нынешняя ситуация отмечена двувариантностью. Турция изыскивает возможности сближения с Европой, стала играть на противоречиях НАТО и России, например, всё чаще выставляя на показ свой настрой на политику «открытых дверей» Альнса в кавказском направлении (Грузия). В Анкаре стали интерпретировать курс Москвы в регионе в качестве «российского экспансионизма», при этом откровенно подыгрывая антироссийским настроениям у части азербайджанской элиты.
Турецкий и европейский векторы Азербайджана не слились воедино, но находятся в тесном соприкосновении. Этот тренд имеет свои предметные проявления, прежде всего, через общий интерес Брюсселя и Анкары провести в южном подбрюшье России, по линии Турция – Грузия – Азербайджан – Туркменистан, геополитический водораздел. Наиболее уязвимым звеном в этой условной «антироссийской» оси может оказаться внеблоковый Азербайджан, для которого неурегулированный карабахский конфликт из инструментария превращается в балласт. Избавиться от него в ближайшие годы Баку не удастся. Можно вести речь лишь о минимизации рисков в зоне конфликта, что недостижимо за рамками совместной работы всех конструктивных региональных сил.
(1) Никита Мендкович, Азербайджан демонстрирует отсутствие интереса к участию в Таможенном союзе // Ритм Евразии, 04.06.2014.
(2) Ровшан Ибрагимов, Внешняя политика Азербайджана на Каспии: отношения с Россией // ИАЦ «Caspian Bridge», 01.06.2015.
(3) Межправительственное соглашение РФ и АР от 30 сентября 1992 года. Соглашения о свободной торговле Баку подписал и с двумя другими столицами ЕАЭС – Минском и Астаной.
(4) В Баку длительную проволочку со вступлением в ВТО объясняют соображениями защиты интересов местного производителя.
Специально для kavkazoved.info
Азербайджан Евразийский Союз Нагорный Карабах политика и право Россия экономика энергетика
