О ЧЕЧЕНСКОЙ ДИАСПОРЕ В ПОЛЬШЕ
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Владислав ГУЛЕВИЧ | 21.08.2015 | 09:47
Польская полиция идентифицировала личности 200 боевиков, прибывших воевать в рядах Исламского государства (ИГ) в Сирии и Ираке из Польши. Об этом заявил заместитель руководителя Агентства внутренней безопасности Яцек Гаврышевский (1).
Этнических поляков среди этих двухсот – не более пяти - десяти человек. Остальные – в основном, чеченцы, получившие убежище на территории Польши. Многие из них проживали в лагере для беженцев под Белостоком, в 54 км. от белорусской границы.
Эта информация прозвучала на фоне других тревожных сообщений.
В Ломже (недалеко от Белостока) польские правоохранители задержали трёх чеченцев по подозрению в связях с ИГ. По словам представителей Апелляционной прокуратуры г. Белостока, задержанные занимались сбором денег для ИГ. По польским законам, им может грозить наказание в виде 12 лет лишения свободы (2).
В лагере беженцев в Линине произошла очередная перебранка между проживающими там чеченцами, грузинам и украинцами. Чеченцы потребовали от беженцев-христиан не ходить в шортах, потому что «Исламское государство везде, где есть последователи Мухаммеда» (3).
Отношение польского общества к приезжим из Чечни сменилось с восторженно-эпического на критическое. Во время первой чеченской кампании Польша поддержала дудаевских боевиков не только морально. То же было и во вторую кампанию. Подавляющее большинство лиц, получивших тогда статус беженца в Польше, были беженцы из Чечни.
Появился целый ряд НПО, специализировавшихся на чеченской тематике, и «дипломатических» представительств, как то представительство Республики Ичкерия в Польше, Комитет «Свободный Кавказ», и др. (4). Польские власти принимали всех подряд, не утруждая себя поисками связей прибывших с северокавказским бандподпольем. В итоге, среди беженцев оказались, как обычные люди, ищущие спасения от войны и разрухи, так и боевики-исламисты. Впрочем, если польская полиция докапывалась до экстремистского прошлого кого-нибудь из чеченских беженцев, это служило обладателю такого прошлого, скорее, плюсом, чем минусом. В таком беженце поляки видели борца с «российским империализмом», подсознательно экстраполируя свою традиционную русофобию на антироссийские взгляды эмигрантов из Чечни.
Тогда у польских журналистов, публицистов, историков и политиков были популярны тезисы об истории польско-чеченской дружбы, основу которой поляки видели, исключительно, в обоюдном исповедании русофобской идеологии. Из исторического забытья извлекались имена польских рекрутов в царской армии, которые, либо перебегали на сторону горцев во время Кавказской войны, либо, оставаясь российскими солдатами, выражали симпатии горцам. Поскольку у поляков были свои счёты с царизмом (российские самодержцы поставили жирный крест на Речи Посполитой «от моря до моря», приостановив шляхетско-католическую экспансию на земли канонического православия), оставленные поляками мемуары о событиях Кавказской войны были идеологически ангажированы, и не всегда трезво передавали дух того времени.
Серьёзный урон имиджу чеченской диаспоры нанесла бесчеловечная атака экстремистов в Беслане. Поляки принялись пристальней всматриваться в прибывших из Чечни. С приходом Рамзана Кадырова большинство польских СМИ инерционно сохраняют свой антироссийский настрой, но симпатии к чеченским эмигрантам тоже значительно снизились.
Представители чеченской диаспоры в Польше высказывают опасения в росте античеченских настроений из-за принадлежности некоторых её членов к ИГ. Общая численность чеченцев в Польше – 6 тыс., и далеко не все из них симпатизируют фанатикам из ИГ (5).
Для многих Польша – лишь транзитный пункт на пути в Западную Европу. Но и это настораживает польских правоохранителей. Например, те пять – десять поляков, вставших в ряды ИГ, идеологией исламизма «заболели» не в Польше, а в Западной Европе, куда стабильно движется мощный миграционный поток польской молодёжи.
В Германии, Дании, Австрии, Великобритании приверженцев радикального ислама более чем достаточно, и оттуда исламский экстремизм может прийти в Польшу. Погибший на Донбассе командир т.н. батальона им. Дудаева в составе ВСУ Иса Мунаев до начала войны на Украине проживал в Дании. Костяк батальона тоже составили чеченцы из западноевропейских стран.
Масла в огонь подлила британская «Гардиан», опубликовавшая интервью с чеченцами, воюющими на Донбассе, как в ополчении, так и в рядах украинского войска. С украинской стороны интервью давал командир т.н. батальона им. Шейха Мансура Муслим. Он не скрывал своей принадлежности к террористическим группировкам, ответственным за теракты в «Норд-Осте» и Беслане, и признался, что дважды нелегально пересекал польскую границу, когда отправился на встречу с И. Мунаевым в Данию, и возвращался обратно (6).
С И. Мунаевым в Дании они обсуждали планы своего участия в войне на Донбассе. Добраться из Польши до Дании Муслиму помогли, по его словам, «чеченские братья». Теперь в планах у батальона им. Шейха Мансура привлечь к войне против Донбасса чеченцев, воюющих за ИГ на Ближнем Востоке. Проникать на территорию Украины они, видимо, тоже будут через Польшу.
Все это вместе обостряет «чеченский вопрос» в Польше. Польские спецслужбы говорят, что уровень террористической угрозы в стране низкий, но это не значит, что Польша не может стать целью для террористов.
Исторически единственной группой мусульманского населения Польши были т.н. польские татары – потомки золотоордынцев и крымских татар, осевших на землях Речи Посполитой по приглашению польских королей ещё в XV в. Польские татары верно служили польской короне, и к настоящему моменту почти полностью ассимилировались. В стране действует Союз татар Речи Посполитой и Мусульманский религиозный союз (штаб-квартира – в Белостоке), который тоже объединяет, в основном, лиц татарского происхождения, но почти все они носят польские или полонизированные имена и фамилии, а польский язык для них – родной.
Численность польских татар – от 3 до 5 тыс., и они прочно инкорпорированы в польское общество. На их фоне новоприбывшие мусульмане, в т.ч. чеченцы, смотрятся чужаками, но зато ближе стоящими к исламским традициям. Учитывая, что Польше, в рамках квот по распределению нелегальных мигрантов из Северной Африки и Ближнего Востока, разработанных Брюсселем, придётся принять 2 тыс. нелегалов, доля мусульманского населения увеличится, и польские татары утратят монополию на роль посредника между польской и исламской культурой.
Польские татары плотно интегрированы в польскую культуру. Например, знаменитый писатель Генрик Сенкевич имеет татарские корни. Польским чеченцам и др. мусульманам ещё предстоит процесс адаптации, и он уже даёт сбои. Пока самым успешным примером служит Мамед Халидов – польский боец чеченского происхождения, многократный победитель турниров по смешанным единоборствам.
Материал подготовлен в рамках проекта Научного общества кавказоведов «Этнокультурное разнообразие России как фактор формирования общегражданской идентичности», осуществляемого при поддержке Общероссийской общественной организации Общество «Знание»
безопасность диаспоры Общество «Знание» Польша Россия Чечня
