НОГАЙЦЫ В РЕГИОНАХ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА: ПРОЦЕСС КУЛЬТУРНО-ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ В РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО
Публикации | ПОПУЛЯРНОЕ | Антон ЧАБЛИН | 31.01.2016 | 13:21
Ногайцы – тюркоязычный этнос, представители которого исторически были расселены на северо-западных окраинах Золотой Орды. Вхождение этого этноса в административное правовое поле Российской империи началось во время правления Екатерины Великой: в 1770 году ногайцы, кочевавшие в Северном Причерноморье, заключили союз с российским командованием, а в 1793 году для управления ногайцами были учреждены четыре приставства.
За мурзами и духовенством сохранялся статус и наследственно-династические права, разбор гражданских споров производился по адату и масхалату (шариату). Общинам было разрешено сохранить выборное самоуправление: номады продолжали традиционно управляться собственными мурзами и старшинами, но под надзором приставов, назначаемых из воинских чинов. Переходный период ненасильственной интеграции ногайцев в политическую систему Российской империи продолжался до 1860 года, пока не был упразднен институт приставства [1].
Историческая территория, где проживали ногайцы, носила название Ногайской степи. В 1944 году указом президиума Верховного совета СССР была создана Грозненская область, в состав которой вошла Ногайская степь, однако в 1957 году в связи с процессами реабилитации отдельных народов была восстановлена Чечено-Ингушская АССР, которой были переданы ранее входившие в Грозненскую область Наурский, Шелковской и Каргалинский район с преимущественно казачьим и ногайским населением. Ачикулакский и Каясулинский районы упраздненной Грозненской области отошли Ставропольскому краю, а Караногайский, Кизлярский и Крайновский районы – Дагестанской АССР. Таким образом, ногайский этнос, не имевший собственной автономии, оказался в положении разделённого. Кроме того, власти Ставропольского края и Чечено-Ингушетии закрыли ногайские школы, было остановлено издание газет на ногайском языке. Впоследствии ногайцы неоднократно выдвигали требования создать собственную автономную область в составе СССР и РСФСР [2].
В Дагестане дополнительная острота данной проблемы была связана с тем, что в равнинные районы, где компактно проживали, в том числе ногайцы, из высокогорных районов республики, целенаправленно переселялись аварцы и даргинцы. Аналогичный процесс происходил также в восточных, равнинных районах Ставропольского края.
В 1990 году на третьем курултае была формально провозглашена Ногайская республика в составе Российской̆ Федерации, что естественным образом встретило противодействие со стороны руководства Дагестана, Чечено-Ингушетии и Ставропольского края. В настоящее время на Северном Кавказе действует межрегиональное движение «Бирлик» («Единство»), которое претендует на возврат себе тех территорий Ногайской степи, которые были заселены и освоены аварцами и даргинцами, в границах пяти субъектов (Астраханской области, Республики Дагестан, Карачаево-Черкесской Республики, Ставропольского края и Чеченской Республики) [3].
Неблагоприятным фактором для сохранения идентичности ногайцев (которая могла бы препятствовать сепаратистским тенденциям в этой этнической общности) является прежде всего высокая дисперсность. Согласно данным Всероссийской переписи населения 2010 года, наиболее крупные общины ногайцев имеются в ряде южнороссийских регионов, где этот этнос является автохтонным: Дагестане (40,4 тысячи человек), Ставропольском крае (22 тысячи), Карачаево-Черкесии (15,6 тысячи), Астраханской области (7,6 тысячи), Чеченской Республике (3,4 тысячи), а также в Югре – Ханты-Мансийском автономном округе (5,3 тысячи) и Ямало-Ненецком автономном округе (3,5 тысячи). Стимулом к переселению ногайцев, ранее практически не склонных к массовой трудовой миграции, в уральские и сибирские регионы, стали вооруженные локальные конфликты, высокий уровень безработицы и преступности в регионах исхода [4].
Из наиболее значимых административных шагов нужно отметить создание в 2006 году правительством Мустафы Батдыева Ногайского района на базе 30 % территории существовавшего Адыге-Хабльского района (административным центром стал поселок Эркен-Шахар). Однако даже этот шаг коснулся лишь незначительной части ногайцев (они составляют 3 % от населения Карачаево-Черкесской республики).
В автохтонных для них регионах ногайцы проживают преимущественно компактно в сельских населенных пунктах с преимущественно ногайским или этнически смешанным населением. С одной стороны, это должно способствовать минимизации внешнего воздействия на культуру, язык, традиции, а с другой – приводит к размыванию идентичности в условиях отсутствия институциональных факторов ее сохранения. В Чеченской Республике только недавно было восстановлено преподавание в некоторых школах ногайского языка, в Ставропольском крае такая возможность отсутствует. В Дагестане даже во внутрисемейной коммуникации произошла утрата разговорного ногайского языка, который заместила смесь ногайских, русских и кумыкских слов [5].
В Дагестане ногайский язык не преподается в дошкольных учреждениях (воспитатели общаются на русском), в начальных школах обучение организовано также только на русском языке. В целях подготовки учителей ногайского языка движению «Бирлик» удалось открыть филиал Хасавюртского педагогического колледжа в селе Терекли-Мектеб (административный центр Караногайского района Дагестана). Педагоги готовились не только для Дагестана, но также и для Ставропольского края, Чеченской Республики и Астраханской области. Более того, в филиале обучались специалисты для Карачаево-Черкесии, которые затем участвовали в подготовки учителей на местах. К сожалению, в 2013 году филиал был закрыт из-за маленького поступления [6].
Публикуемая на ногайском языке литература качественно не соответствует современным требованиям; практически отсутствует детская литература. Даже в школах, где имеется дисциплина «Ногайский язык», не хватает учебников, а те, которые используются в учебном процессе, изданы давно. Потеряна традиция ногайского сказительства, нет словаря ногайского языка, ногайский язык не используются в органах власти, в местных административных единицах, в суде и законодательных органах. Разрушению ногайской идентичности способствует и трудовая миграция в трудодефицитные уральские и сибирские регионы: молодые мигранты отторгают национальную культуру, происходит разрушение коренных этнических традиций и ценностей, потеря языка. Ногайцы, проживающие в иноэтнической и инокультурной среде компактными общинами, быстро ассимилируются, начинают забывать свой язык уже во втором поколении [7].
Испытывает большой дефицит специалистов ногаеведение (причем по различным направлениям – история, фольклористика, литературоведение, лингвистика, культурология, социология). Прямо противоположный процесс с ногаеведением имеет место на территории Турции – стране, где имеется самая большая община ногайцев (по различным оценкам, от 100 тысяч до 4 млн. человек – разность оценок зависит от того, что этнос высоко ассимилирован). Начиная с девяностых годов, в турецких университетах публикуется большое количество магистерских и докторских диссертаций по ногайскому языку и культуре, что свидетельствует о высоком интересе к этой теме со стороны молодых исследователей. Издаются научные монографии и словари ногайского языка [8].
Процесс культурно-идеологической интеграции представителей ногайского этноса в российское общество невозможен без активной роли самого сообщества. Важна оценочная установка самой миноритарной этнической группы по отношению к языку и другим факторам идентичности, при соблюдении баланса между признаками ассимиляции и сегрегации. Но еще более важны и поступательные действия государства, в первую очередь, по разработке и принятию государственной программы по сохранению и развитию ногайского языка, литературы и культуры.
Автор - кандидат политических наук
Библиография
1. Джамагулова А.Т. Тенденции в административно-правовом развитии ногайцев Северного Кавказа в составе Российской империи в конце XVIII – 60-х гг. XIX в. // Современная наука и инновации. История науки и археология. – Ставрополь-Пятигорск. – 2014. – №3(7). – С. 41-48.
2. Кринко Е.Ф. Эволюция системы управления и административно-территориальные преобразования на Северном Кавказе // Голос минувшего: Кубанский исторический журнал. – 2012. – №3-4. – С. 85-93.
3. Палчаев А.Н. Конфликтогенный потенциал национально-территориального устройства Северного Кавказа // Власть. – 2012. – №1. – С. 101-105.
4. Хизриева Г.А. Сообщества мусульман в Западной Сибири // Этнографическое обозрение. – 2008. – №3. – С. 82-89.
5. Халидов А.И. Экология языков Кавказа. Статья четвертая: проблемы сохранения и развития не иберийско-кавказских языков народов Кавказа // Вестник Академии наук Чеченской Республики. – 2014. – №2 (23). – С. 87-104.
6. Matbek N.K., Umirbekova R.K. The nogai language is a cognate of the Kazakh language // Austrian journal of humanities and social sciences. – 2015. – №3-4. Vol. 1. – P. 68-70.
7. Кукаева С.А. Современный ногайский язык: проблемы функционирования и сохранения // Филология и культура. – 2014. – №4(38). – С. 141-145.
8. Ekşi P. Türkiye'de nogayca çalişmalarina genel bir bakiş // Journal of Türklük bilimi arastirmalari. – 2010. – №28. Vol. 15 – P. 183-190.
Материал подготовлен в рамках проекта Научного общества кавказоведов, «Этнокультурная идентичность в контексте интеграционных процессов на постсоветском пространстве», при реализации которого используются средства государственной поддержки, выделенные в качестве гранта в соответствии c распоряжением Президента Российской Федерации №79-рп от 01.04.2015 и на основании конкурса, проведенного Общероссийской общественной организацией «Союз пенсионеров России»
грант-2016 Дагестан культура ногайцы Россия традиционализм этничность / этнополитика
