Также по теме

• ОБ АВТОХТОННЫХ ЯЗЫКОВЫХ СЕМЬЯХ, РОДСТВЕ И ОБЩИХ ЧЕРТАХ ЯЗЫКОВ КАВКАЗА
• В Грозном планируется открытие Национального кафе-музея «Адат»
• КУЛЬТУРА ЧЕЧЕНСКОГО НАРОДА: ТРАДИЦИИ, ПРОШЕДШИЕ СКВОЗЬ ВЕКА
• РЕЛИГИЯ И ТРАДИЦИЯ НА ЗАПАДНОМ И ЦЕНТРАЛЬНОМ КАВКАЗЕ: БОРЬБА, ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ИЛИ СИМБИОЗ
• Ачандара - традиционное абхазское село
• АРМЯНЕ АБХАЗИИ – СОХРАНЕНИЕ ТРАДИЦИЙ
• «Убийства чести» по-кавказски. Почему традиции ставятся выше человеческой жизни?
• АДАТЫ ГОРЦЕВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА

Правовой (и неправовой) обычай не представляет кавказской специфики. Он отмечен у самых различных народов разных регионов от древности до наших дней. У мусульман Кавказа за ним закрепилось арабское понятие адат («обычай»). В этом значении слово вошло в кавказские и тюркские языки, а через них и в русский. Имеются его местные синонимы. Например, аварцы Дагестана прежде называли его балъ (произносится как «батль»), даргинцы — зегъа, чеченцы и ингуши — хъел (произносится «кхел»). Тюркоязычные народы нередко использовали в том же значении слово «тюре». Аварское батль — это еще борозда от плуга. Относя этот термин к обычному праву, аварцы уподобляли его неизгладимому следу, определяющему физиономию народа. Даргинское зегъа можно перевести как «суд по адату». Понятиями тюре и кхел обозначали собрания или сходы селений и народов, на которых до российского завоевания принимались правовые адаты.

В категорию адата входит кровная месть, выкуп, уплачиваемый родом жениха родственникам жены (тюрк. калым), очищение обвиняемого коллективной присягой на Коране его наиболее уважаемых сородичей и многое другое. К числу неправовых обычаев на Кавказе относят почитание старших, гостеприимство (тюрк. куначество), обычай отдавать детей из родов знати в семьи более низкого происхождения, в результате чего между ними устанавливались отношения родства (тюрк. аталычество).

1. История исследования обычного права

Изучением норм и практик обычного права занимаются представители смежных дисциплин: юристы, историки, этнографы и социологи. Первые имеют дело в основном с правовой теорией и практикой, вторые — с правовыми текстами, а третьи и четвертые — с людьми, которые строят свои отношения по адату. Интересно, что именно на Кавказе были выработаны классические, хотя и во многом отвергнутые сегодня интерпретации обычного права. Знаменитый историк и социолог права Максим Максимович Ковалевский (1851–1916) считал адат осколком первобытного социального и юридического быта, который сохранился у кавказских горцев благодаря удаленности и замкнутости их обществ до середины XIX века.

Последователь Ковалевского Александр Михайлович Ладыженский (1891–1972) образно называл кавказский адат «эмбрионом» права. Концепция первобытной основы адата, укорененности его в родовой общине серьезно повлияла на социалистические учения рубежа XIX–ХХ веков, включая знаменитую теорию Карла Маркса. Советские этнографы второй половины ХХ века справедливо критиковали Ковалевского за чрезмерную архаизацию современного ему горского общества, но сами впадали в другую крайность. Они считали основой адата сельскую общину, но рисовали ее себе по материалам сельских обществ, созданных русскими во второй трети XIX столетия по образцу русской пореформенной крестьянской общины. Наиболее видный представитель этой школы — дагестанский этнограф Мамайхан Агларович Агларов.

2. Особенности и источники обычного права

У обычного права на Кавказе и в мире немало общих родовых черт. Его источником служит прецедент. Решение по тому или иному спору или судебному иску, принятое правителем, судьей, сходом или собранием разных общин, может получать силу закона, как и в знаменитом английском прецедентном праве, common law. В отличие от исламского права (араб. шариат), европейских и российских правовых систем нового времени, адат признает коллективную ответственность за правонарушения. Отсюда проистекают многие правовые обычаи кавказских горцев. Например, очистительная коллективная присяга, о которой уже говорилось выше. В случае обнаружения клятвопреступления принесшие ее обязаны были развестись со своими женами. Кровником (тюрк. канлы) адат признает не только виновного, но и его ближайших родственников, с которыми убийцу могли изгнать из общины на срок или навечно. Опять же, мстить адат призывал ближайших родственников убитого: брата, сына, отца.

Основным видом наказания по адату служила развитая система штрафов, которые признанная виновной сторона выплачивала натурой, а позднее деньгами. Часть пени шла роду ответчика, другая — обществу, которое оплачивало за ее счет работу судей. В этнографии за этой процессуальной нормой адата закрепилось название системы композиций. Штрафы различались в зависимости от социального статуса и происхождения вовлеченных в иск сторон. Пеня за понесенный физический, имущественный или моральный ущерб у местной знати была выше, чем у простых общинников, у свободных — чем у крепостных и рабов, у мужчин — чем у женщин, у находящихся в здравом уме и твердом сознании — чем у умалишенных и так далее.

3. Письменные памятники адата

Адат нередко представляют исключительно неписаным обычаем. Так полагали и российские власти середины XIX века, которые придумали для кавказских горцев систему словесных судов. На самом деле это не совсем так. Суд по адату происходил изустно на одном из разговорных местных языков и не имел развитого письменного делопроизводства до начала ХХ века. Вместе с тем наиболее важные решения по адату записывались на полях или специальных вкладках в рукописных копиях Корана, а порой и выбивались на стенах мечетей и впоследствии служили основой для вынесения приговора по аналогичным искам. Сохранилось множество таких памятников на арабском, персидском и тюркских языках в арабской графике.

В Дагестане самые ранние записи соглашений по адату известны уже в памятных строительных надписях начала XIV века. От XVII — начала ХХ века до нас дошли многочисленные списки соглашений (араб. иттифак), на основе которых возникали целые адатные кодексы союзов сельских общин. Один из наиболее ярких памятников этого рода — «Гидатлинские» адаты XVII–XIX веков. В Российской империи и ранней советской России до начала, а то и середины 20-х годов ХХ века в регионе существовало делопроизводство адатных судов на арабском языке или в арабской графике на местных тюркских языках. Дошли тысячи их постановлений.

4. Отношения с шариатом и государственными системами права

С изучением кавказского адата связан целый ряд ошибочных клише. Его нередко представляют отдельной самостоятельной правовой системой. Между тем, например, у мусульман региона он всегда был тесно связан с исламским правом (араб. шариат). Многое в адате, то же уважение к старикам, ничем не противоречит исламскому образу жизни. Кроме того, на протяжении более тысячи лет он вобрал в себя многие принципы и нормы шариата. Даже понятия, обозначающие нормы кавказского адата, во многом заимствованы из арабского языка. (Правда, значение одних и тех же правовых практик в адате и шариате разнится, например, в регулировании кровомщения, которое шариат ограничивает и старается заменить выплатой виры.) Адат сильно повлиял на шариатские практики в регионе. В частности, этим объясняется отсутствие здесь применений уголовных норм худуда, предусматривающих за нарушения общественной нравственности членовредительство (отрубание рук и ног ворам-рецидивистам и прочее).

Мусульманские юристы и правители долго и не всегда успешно боролись с противоречащими шариату нормами адата. Недаром эпоха правления имамов Дагестана и Чечни XIX века сохранилась в памяти кавказских горцев как «время шариата» в отличие от предшествовавших ей «времен адата». Но не следует абсолютизировать эти представления и смешивать историю с исторической памятью. Имам Шамиль (прав. 1834–1859) запрещал противоречащие шариату адаты, вводил шариатские нормы наследования, общественного поведения, одежды и быта, но вместе с тем был вынужден и следовать адатным нормам, например, в области процессуальных норм судопроизводства и уголовного права. Сменившие его власти Российской империи признали за адатом силу закона в пределах установленной для горцев Северного Кавказа системы военно-народного управления (1860–1917).

При этом против некоторых норм адата, таких как кровная месть, имперская и советская Россия долго боролась.

В 1928 году для искоренения их были приняты даже дополнения к Уголовному кодексу РСФСР, составившие его отдельную Х главу «Преступления, составляющие пережитки родового быта». Аналогичные нормы существовали в законодательствах советской Грузии и Азербайджана. С некоторыми правовыми и неправовыми обычаями, такими как авторитет старших, российское государство, наоборот, легко уживалось и даже пыталось опереться на них во второй половине ХХ века. В позднее советское и постсоветское время в регионе работали созданные властями при помощи этнографов Советы старейшин.

Сложные отношения адата с шариатом и иными государственными системами права помогает понять подход правового плюрализма. Правовой плюрализм наблюдается, когда в одном и том же социальном поле сосуществуют и соперничают нормы и практики двух или более правовых систем. Причем не всегда можно определить местные нормы адата как отдельное право. По сути, он может составлять вместе с шариатом и элементами российского государственного права мозаичную и гибридную систему общинного права. Похоже, именно так следует определить значение адата на Кавказе.

5. Исторический контекст и изменение правового обычая

Не надо думать, что российский Кавказ — это место, где люди живут по неизменным дедовским адатам. Это не совсем так, хотя адат до сих пор оказывает определенное влияние в регионе. Очень многие обычаи до неузнаваемости изменились за последние два столетия, пока Кавказ находился в составе России. Трансформировались обычаи и обряды кровной мести. Некоторые правовые и процессуальные адаты уже не практикуются, как, например, коллективная очистительная присяга. Есть и исчезнувшие в новое время адаты.

Хороший пример тому — обычай, носивший в Дагестане название ишкиля. Под этим термином, этимология которого до сих пор точно не ясна, в Дагестане уже в XV веке понимали право истца напасть на односельчан ответчика и захватить в заложники их самих или их собственность, пока ответчик не выплатит просроченный долг или не удовлетворит истца исполнением иного рода обязательств. Синонимом ишкиля служило тюркское слово «баранта». Захватить ишкиль истцу обычно помогал его гостеприимец (кунак) в обществе, где жил ответчик. Он брал у него скот, оружие и даже захватывал в заложники людей либо давал знать односельчанам истца, и те делали то же самое. Известны случаи, когда у общины (джамаата) забирали обувь, оставленную во время коллективной пятничной молитвы у входа в мечеть. Имущество и людей возвращали, когда община заставляла ответчика так или иначе возместить ущерб истца. Одной из причин ишкиля была дробность правового поля региона, ограничение адата (да и шариата) рамками союза общин или отдельного мусульманского ханства. Завоевание региона привело к созданию единого российского правового поля и новых органов правосудия. Ишкиль потерял смысл и уже во второй половине XIX века совершенно исчез.

Владимир Бобровников - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник, заведующий сектором Кавказа Отдела Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН

По материалам: postnauka.ru