«НАШ БАРАТОВ БОДР И ВЕСЕЛ…»
КАВКАЗ НА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ | Обзор прессы | 28.07.2014 | 18:45
1 комментариев
9 июля 1915 года Кавказская армия начала Алашкертскую оборонительную операцию против наступающей турецкой группировки Абдул-Керим-паши. Историки едва ли отнесут это сражение к главным событиям Первой мировой войны. Однако на ход войны, которую Россия вела в ту пору на Кавказе, оно повлияло самым кардинальным образом.
После объявления Германией войны России в число государств, заявивших российскому правительству о своей незаинтересованности в ней и о намерении соблюдать строжайший нейтралитет, вошла и Османская империя. Однако на участие в Первой мировой и на жестокую схватку с северным соседом турки были обречены. Их омываемая шестью морями страна задолго до трагической развязки 1914 года стала ареной экономической и политической борьбы между Англией, Германией и Россией. В военном же отношении она находилась под наибольшим влиянием Германии, о чём среди прочего свидетельствовало присутствие в Константинополе миссии генерала Лимана фон Зандерса.
Кайзеровское правительство рассматривало Турцию исключительно в свете её сырьевого и стратегического потенциала. В перспективе Берлин получал возможность организовать удары на Суэц, Египет и далее в Северную Африку, что поставило бы в затруднительное положение англичан. Последние могли лишиться кратчайших путей на Восток, в частности в Индию. Не говоря уже о том, что это отвлекло бы сюда значительные силы с западноевропейского театра войны. России, имевшей общую с Турцией сухопутную границу на Кавказе, также пришлось бы перебросить в этот регион часть корпусов с ключевого для себя австро-германского фронта.
Между тем готовность к войне Турции, с её отнюдь не передовой промышленностью и дорожной сетью, оставляла желать лучшего. Снабжение её армии сильно зависело как от обычных дорог, так и от железных. В этом отношении морской транспорт эффективнее бы справлялся с задачей, но империя не располагала необходимым для его защиты мощным военным флотом. В целом же турки не принадлежали к тем нациям, что развивались в новых условиях, созданных индустриальной революцией в Европе и накоплением капитала. Отягощённая растущим бюджетным дефицитом и внешней задолженностью страна целиком зависела от импорта Германии и Австро-Венгрии.
Посол США в Турции в 1913-1916 годах Генри Моргентау пишет в своих мемуарах о той беспрецедентной роли, какую играли в Константинополе германские военные эмиссары: «Ещё до приезда фон Зандерса было объявлено, что он должен взять на себя командование I турецким армейским корпусом, а генерал Бронзарт фон Шеллендорф должен стать начальником штаба. Эти назначения явились лишним подтверждением того, что планы кайзера по присоединению турецкой армии к его собственной почти завершены».
Как отмечает Моргентау, к июлю 1914 года армия султана, вымуштрованная немецкими инструкторами, полностью преобразилась: «Ещё в январе это была недисциплинированная, оборванная толпа, а сейчас она бодро шагала гусиным шагом. Людей одели в серую немецкую полевую форму, их головные уборы по форме напоминали немецкие каски. Превращение бедных турецких солдат в опрятно одетое, уверенное, прекрасно марширующее войско было большим достижением». Генри Моргентау приводит признание министра внутренних дел Османской империи Мехмеда Талаат-паши, прозвучавшее в их личной встрече. «Сейчас в наших интересах быть вместе с Германией, — сказал американскому послу Талаат-паша. — Если через месяцы в наших интересах будет присоединиться к Франции и Англии, мы сделаем это. Россия — наш самый страшный враг, и мы боимся её. Если сейчас, когда Германия атакует Россию, мы сможем нанести такой удар, после чего в течение некоторого времени Россия не будет в состоянии навредить нам, то долгом Турции будет сделать это!»
«Гебен» и «Бреслау»
3 августа 1914 года развернулась всеобщая мобилизация, которой руководили немцы. В мобильную полевую армию были включены 460 тысяч солдат и 14,5 тысячи офицеров. Примерно полумиллиону солдат предстояло служить в гарнизонах крепостей.
10 августа в Константинополь, миновав Дарданеллы и уйдя от преследования британского флота, прибыли линейный крейсер «Гебен» и лёгкий крейсер «Бреслау». Из этого тандема состояла Средиземноморская эскадра кайзеровских ВМС под командованием контр-адмирала Вильгельма Сушона. Казалось бы, тогда ещё нейтральной, связанной международными договорами Турции не следовало пропускать германские военные корабли через пролив. Однако немцы не только добились разрешения на этот проход, они убедили турецкого военного министра Энвер-пашу отдать приказ на открытие огня по британской эскадре в случае, если та попытается продолжить погоню.
Чтобы обойти разного рода дипломатические препоны, стороны условились, что «Гебен» и Бреслау» примкнут к османским ВМС. Корабли были фиктивно проданы Турции, получив имена, соответственно «Явуз Султан Селим» и «Мидилли». С ними турецкий флот обрёл ту мощь, которая позволяла не опасаться российского флота на Чёрном море. Их команды оставались полностью немецкими, а Сушона назначили главнокомандующим военно-морскими силами Османской империи.
«Однажды «Гебен», — рассказывает Моргентау, — проплывая по Босфору, остановился напротив русского посольства и бросил там якорь. Затем офицеры и экипаж выстроились на палубе, торжественно сняли турецкие фески и надели немецкие кепки. Оркестр заиграл «Песнь о Германии», «Стража на Рейне» и другие немецкие военные песни, моряки же громко пели. Более часа они распевали под окнами вражеской дипмиссии, затем вновь надели турецкие фески. «Гебен» поднял якорь и отправился на свою базу, оставив дипломатов приходить в себя».
Под влиянием Германии 27 сентября 1914 года Турция закрыла Дарданеллы для коммерческих судов всех стран, перерезав тем самым единственный незамерзающий морской торговый путь и перекрыв около 90 процентов товарооборота Российской империи. Отрезанная от союзников, лишённая возможности экспортировать зерно и импортировать вооружение Россия постепенно стала испытывать серьёзные экономические затруднения.
В ночь на 29 октября два турецких миноносца вошли в одесскую гавань и потопили канонерскую лодку «Донец». А утром «Гебен» подверг бомбардировке Севастополь, несмотря на присутствие там всего российского флота. 30 октября крейсеры «Бреслау» и «Гамидие» обстреляли Новороссийск и Феодосию, заминировали Керченский пролив. 2 ноября войну Турции объявила Россия, а 5 ноября — Британия и Франция.
Боевые действия в районе русско-турецкой границы начались на вопиюще невыгодных для России условиях. Кавказская армия генерала от кавалерии Иллариона Воронцова-Дашкова включала в себя в тот момент один-единственный корпус. Ранее, с объявлением Россией войны Германии и Австро-Венгрии, из её состава были выделены и переброшены на Западный фронт два корпуса — 2-й и 3-й Кавказские.
Обратимся к изданной в 1933 году в Париже книге «Мировая война на Кавказском фронте» Евгения Масловского, который в 1917 году исполнял должность генерала-квартирмейстера этого фронта. «Кавказской армии, — отмечает автор, — ставилась задача прикрывать, насколько возможно, нашу границу. Но в случае огромного превосходства сил турок и невозможности удерживаться в приграничной полосе постепенно отходить на линию Главного Кавказского хребта, используя его малодоступность, и удерживать на крайнем левом фланге важный экономический центр — Баку с его нефтяными богатствами, а в центре — Военно-Грузинскую дорогу, как кратчайшую связь центра России с Закавказьем».
Масловский пишет, что гористый характер местности при почти полном отсутствии колёсных путей сообщения затруднял связь между подразделениями, их снабжение боеприпасами, продовольствием, а также эвакуацию раненых в тыл.
Русским войскам противостояла 3-я османская армия численностью 150 тысяч человек. Её командующие — Хасан Иззет-паша, а с декабря 1914-го Энвер-паша — знали, что противник ослаблен отправкой на запад двух корпусов и не может рассчитывать на усиление за счёт главного — Западного — фронта. Турецких солдат Масловский характеризует восторженно: «Турки-осмаилисы, как боевой материал, были высокого качества, смелые, чрезвычайно выносливые, нетребовательные и скромные, при этом дисциплинированные; вообще, по своей природе, были настоящими воинами, обладая и отличающим истинного воина благородством. Они храбро дрались, почти всегда принимали штыковой удар, хорошо шли в атаку, отлично оборонялись».
Ключевым недостатком турецкой армии Масловский называет отсутствие должного количества профессионально подготовленных командиров. Что касается вооружения, то тут, по его словам, всё в полном порядке: турецкая артиллерия, в отличие от русской, располагала новейшими горными и полевыми орудиями Круппа, а с 1916 года и тяжёлыми австрийскими гаубицами. У пехотинцев были винтовки Маузера пехотного образца, у кавалеристов — маузеровские карабины. В 1915—1916 годах в войсках появились ручные гранаты и миномёты.
К декабрю 1914 года Кавказская армия со штаб-квартирой в Тифлисе насчитывала 63 тысячи человек. Её ряды пополнились добровольцами, а также людьми, мобилизованными в здешних краях и в губерниях европейской части России. Она была рассредоточена по фронту от Чёрного моря до озера Ван, протяжённостью около сорока километров по прямой линии. У Сарыкамыша, на северо-востоке Турции, её солдаты сорвали план Энвер-паши, который, наступая на российское Закавказье, намеревался окружить и уничтожить Сарыкамышский отряд генерала Георгия Берхмана, а затем овладеть Карсом.
24 декабря в штаб отряда из Тифлиса прибыл фактический командующий Кавказской армией генерал Александр Мышлаевский. Он организовал оборону города, но в самый ответственный момент, неверно оценив обстановку, отдал приказ к отступлению и покинул войска. Приказ исполнен не был. Два турецких корпуса, не сумев сломить сопротивление защитников и с ходу взять Сарыкамыш, попали в объятия двадцатиградусной стужи. За один день они потеряли обмороженными десять тысяч человек. А когда их наступательный порыв истощился, в сражении наступил перелом: воинов Энвер-паши отбросили от Сарыкамыша.
«Наш Баратов бодр и весел»
«Фактически 3-я армия была уничтожена, — пишет Евгений Масловский. — Край надолго был обеспечен от угрозы со стороны противника». Решающую роль в этом сыграли мужество и инициатива войск... В июле 1915 года турки предприняли очередную попытку прорваться к Карсу, чтобы затем перерезать коммуникации главной, Сарыкамышской, группировки Кавказской армии и вынудить её к отходу. В пожарном порядке русское командование сформировало близ села Даяр у Алашкертской долины ударный отряд генерала от кавалерии Николая Баратова, который казачьими полками и пехотой нанёс контрудар во фланг и тыл восставшей из пепла 3-й турецкой армии. Турки откатились назад на 30—35 километров, тщетно пытаясь закрепиться и перейти к обороне. Они бросали повозки, имущество, потеряли убитыми и ранеными тысячи солдат. Их широкомасштабное летнее наступление оказалось сорвано, а русские войска сохранили большую часть занятой территории.
Несколько слов о Баратове. Это был военачальник суворовского типа: смелый до дерзости и предельно расчётливый, делавший ставку на быстроту и скрытность манёвра, своей удачливостью, простотой обращения и заботливостью покорявший сердца бойцов. Терские и кубанские казаки распевали песню с таким куплетом: «Наш Баратов бодр и весел,/ Всех к победе он ведёт./ Что ж, казак, ты нос повесил?/ Веселей гляди вперёд!» Начальник штаба Кавказской армии Николай Юденич ценил в Баратове и то, что генерал, умея блестяще исполнить замысел старших чинов, не страдал свойственным доброй половине русского генералитета раболепием перед высочайшими особами.
2 января 1916 года русские войска прорвали турецкий фронт и овладели Эрзерумом. А в апреле при содействии своего флота захватили черноморский порт Трабзон, лишив неприятеля важной снабженческой базы. В 1917-м терзаемой революциями России было уже не до войны с Турцией. 18 декабря большевистское правительство заключило с ней мирный договор.
Заметим, что в ходе Первой мировой Османская империя вела боевые действия на восьми фронтах: кавказском, персидском — против русской армии; сирийско-палестинском, южно-аравийском, иракском — против британской армии; дарданелльском — против британской и французской армий; галицийском, балканском — против всех стран Антанты.
30 октября 1918 года на острове Лемнос, в порту города Мудрос министр морских дел Османской империи Хусейн Рауф Орбай и британский адмирал Сомерсет Артур подписали Мудросское перемирие. Согласно ему, султанская Турция согласилась открыть свои черноморские проливы для ВМС стран Антанты с правом оккупировать форты Босфора и Дарданелл. Турки признали свою капитуляцию. А в соответствии с Севрским договором от 10 августа 1920 года Османскую империю поделили между собой, как пирог, Англия, Франция, Италия и Греция.
За четыре года войны страна потеряла только убитыми 244 тысячи человек. Ранеными — 764 тысячи. 470 тысяч турок умерли от болезней и эпидемий. В плен попали 145 тысяч. Дезертировали 500 тысяч. Пропали без вести 62 тысячи.
Георгий Степанов, по материалам: Эхо планеты. - 2014. - № 25
воинское искусство / вооружения дипломатия Кавказ Первая мировая война Россия Турция
1 комментариев | Добавить комментарий | Все комментарии
